Библиотека Плеханова Алексея

Большая электронная библиотека

Главная  Ссылки

Словарь воровского языка (сленга)

Артур Саканян

ТЕАТР ОДНОГО ЗРИТЕЛЯ - первая книга трилогии

Посвящается детям в надежде, что роман подскажет им путь к выживанию

SAKART

Литература ХХI века - видеороман

ТЕАТР ОДНОГО ЗРИТЕЛЯ

ПЕРВАЯ КНИГА

Предупреждение!
Не рекомендовано к чтению людям со скудным воображением
Читать внимательно и c открытым разумом

июль 2001 г. – февраль 2005 г.
г. Ереван

Здесь нет лишних слов, все описания опущены, события сжаты, и даже герои лишены имён. Сделано это преднамеренно, чтобы авторское видение ничем не мешало бы воображению и ассоциациям читателя.
C первых же строк романа попадаешь в водоворот виртуальной жизни, которая чем-то неуловимым знакома и по-родному близка. В памяти невольно всплывают собственные обиды и страхи, мечты и желания, а в сознании зарождается смутное ощущение когда-то прожитой жизни.
Цель автора - пока что завлечь читателя в свою аудиторию, навязав ему психологическую зависимость от романа.
Достигается эта цель путём возбуждения естественного любопытства и закономерного желания читателя - продолжить заманчивую игру жизни в виртуальном мире романа.

-1-
День рождения подходил к концу, но для виновницы торжества, уже шестилетней девочки, праздник продолжался. Так уж получилось, что её подружки разъехались на лето, и за столом оказались одни взрослые. Ей очень понравилось бегать вокруг стола, чокаться со всеми своим носиком, и слышать восторженные «охи» и «ахи», которые достаются только ей. Даже маме она не дала спеть романс для гостей. Девочка уже понимала, что завтра ничего этого не будет, и носилась вокруг стола, как угорелая.
Фотографии, детские рисунки, мамины рассказы перемежались пирогами, фруктами, шампанским, и под конец гости выдохлись. Увидев, что они собираются уходить, девочка бросилась к двери и во весь голос крикнула:
- Подождите! Я знаю распрекраснейший тост!
Не ожидая такого натиска, гости смущённо заулыбались и расселись по местам. Стало тихо, и девочка внезапно ощутила, что попала в центр внимания всех собравшихся. Ей стало не по себе.
- Мы слушаем тебя, - попытался приободрить её кто-то из гостей, но девочка молчала, теребя подол своего платьица.
Скрип стула вывел её из оцепенения, и, потупив взор, она тихо сказала:
- Я забыла тост... но я очень люблю, когда все смотрят на меня.
Гости дружно рассмеялись, и от смущения она сжалась в комочек. Смех утих, а она почувствовала, что ей чего-то не хватает, и не хватает чего-то самого главного. От нетерпения девочка вытянула ручки вперёд и зажмурилась.
«Сейчас, это произойдёт», - мелькнуло в голове, но, открыв глаза, она увидела спины гостей. Во рту сразу появился солоноватый привкус картонного торта. Торт она получила в подарок и успела пожевать его краешек, думая, что он настоящий.
«Неужели меня обманули? Они же взрослые и знают, где это главное. Неужели меня опять обманули, как с тортом?» - подумала девочка, и от обиды слёзы навернулись на глаза.
- Я же ещё стихи не читала, - жалобно пропищала она.
Взахлёб, она стала быстро-быстро говорить какую-то тарабарщину, но гости разговаривали, смеялись, и её голос утонул в шуме.
- Это вы! Это вы виноваты! - внезапно крикнула она, и все обернулись.
Утирая слёзы кулачком, она сама себе под нос с жаром зашептала:
- Несчастные обманщики! Ненавижу всех вас!
Кто-то из гостей наклонился к ней и хотел успокоить, погладив по головке. Девочка замотала головой и зло посмотрела ему в глаза. Сквозь слёзы в самом центре зрачка, как в зеркале, она неожиданно увидела отражение своего глаза. Вначале она не поняла, что это такое и, испугавшись, отшатнулась. В последний миг она вдруг почувствовала, как из глубины зрачка её поманила к себе какая-то таинственная сила. Ей сразу же захотелось ещё раз увидеть себя в этой лучистой глубине.
«Самое важное находится там», - будто шепнул ей кто-то, и мурашки побежали по спине.
Она стряхнула руку, утёрла слёзы и твёрдо сказала:
- Я хочу видеть свои глаза, - гости удивлённо переглянулись, а она продолжила:
- Я не обманываю. Вы что, не понимаете? Я хочу видеть свои глаза, а вы не смотрите на меня... Почему не смотрите? Я же для вас так старалась. Я же вам стихи читала, а вы... а вы отвернулись и... и я себя не вижу... у... у.
С рёвом она бросилась к маме. Растерянно оглядываясь, мама обняла дочку, а гости приутихли.
Неожиданно, дама в чёрном платье откинула волосы назад и зааплодировала. Девочка замерла, а затем вырвалась из объятий мамы и бросилась целовать эти руки.
- Ты потом обязательно станешь знаменитой артисткой, - шепнула ей дама на ушко, - и тогда сможешь видеть себя сколько захочешь. Вот увидишь, - а девочка сильнее прижалась к рукам, дарящим ей тепло понимания.
-2-
Как-то к ним в город приехали знаменитые артисты. У здания театра собралась большая толпа. Все перешёптывались и аплодировали, пока артисты поднимались по ступенькам.
Девочка стояла рядом с мамой и, вытягивая шейку, тоже хлопала в ладошки.
Мама показала на мужчину в толпе и, наклонившись, прошептала, что это известный хирург. В этот момент кто-то сильно толкнул его в спину. Грубиян даже не извинился, а шляпа хирурга слетела под ноги артистам. Одна из актрис подняла шляпу, сдула пыль и в галантном реверансе вернула её хирургу. Он неуклюже изогнулся и поцеловал ей руку. Вокруг все взвыли от восторга.
Девочка, затаив дыхание и прижав руки к груди, мельком обернулась к маме. Мама была смущена, и девочка подумала, что маме, наверно, обидно за хирурга.
- Это повязка на лице виновата, - сказала она, гладя маму по руке. - Тот дядя не узнал его без повязки, вот и толкнул. Ничего, теперь его по шляпе узнавать будут.
- Да, - грустно улыбнулась мама. - Теперь по его шляпе узнавать будут.
Но, ни хирург, ни его шляпа и даже настроение мамы, девочку больше не волновали. Она пришла в неописуемый восторг от мысли, что, если она станет актрисой, то все будут ей аплодировать, и никто не посмеет толкаться.
- Мам, а трудно стать актрисой?- спросила она.
- Наверно, трудно, - вздохнула мама. - Вот ты уже взрослая девочка, а сколько я упрашиваю тебя, пока ложку рыбьего жира проглотишь. Но, если актёру надо выпить рыбий жир, то он и глазом не моргнёт. Свою роль он должен сыграть так, чтобы все зрители поверили ему.
- Что, и голову взаправду отрубают? - хитро прищурив глаз, спросила девочка. - Помнишь, как в одном кино голову отрубили? Потом он с этой головой на качелях качался, а в другом - уже не помню.
Мама рассмеялась:
- В театре всё происходит вживую. Это не как в кино, но и там головы не рубят... А хочешь пойти в театр? - и, предвосхитив восторженное «Да!», продолжила:
- Помнишь ту тётю, что подарила тебе торт? Она дала мне пригласительный билет на завтрашний спектакль. Если обещаешь хорошо себя вести, то я попрошу её, чтобы и тебя пропустили.
- Мама! Я весь рыбий жир выпью! - воскликнула девочка, хватая воздух ртом и, зажмурившись, уткнулась маме в живот.
-3-
- Книксен, реверанс, - девочка бежала домой, повторяя незнакомые ей слова. - Эта тётя из театра ещё целый час будет говорить с мамой, и я забуду, как надо делать книксен и реверанс.
-4-
- Почему дверь нараспашку? - строго спросила мама, войдя в дом.
Девочка сразу же выскочила в переднюю, присела в книксене, затем изобразила реверанс, и мама улыбнулась:
- Тебе спектакль понравился?
- Очень, очень! Особенно книксель и релеванс.
- Книксен и реверанс, - исправила мама.
- Да, да, книксен и реверанс, но у меня не так красиво получается, - и, взмахнув косичками, девочка убежала обратно в комнату.
-5-
Она уже не гримасничала перед зеркалом, и ей понравилось, раз за разом, совершенствовать свои движения. Вскоре, она так хорошо овладела этой техникой, что ей уже мало было видеть своё отражение только в зеркале.
Однако после трёх показов все восторги окружающих улетучивались. Тогда она стала копировать другие эффектные жесты людей. Потом она переключила внимание на животных, и трижды уговорила маму повести её в цирк во время гастролей цыганского зверинца. Ещё ей повезло, что их сосед был заядлым меломаном и любил громкую музыку. Спустя время, она могла любую его музыку выражать в танце. Но больше всего ей нравилось пародировать, копируя самое характерное и смешное, что она видела в поведении людей и в повадках животных.
Постепенно в своём окружении она стала знаменитой. Даже дети с соседних дворов приглашали её для игры в пантомиму. Ощущение непревзойдённости приятно защекотало её самолюбие, а желание быть в центре внимания незаметно переросло в насущную потребность. Конфликты, сопутствующие успеху, она научилась ловко переводить в плоскость борьбы за справедливость, и даже слыла принципиальным правдолюбом. Теперь малыши со всех дворов бежали к ней в поисках праведного суда. Мальчишки убедились, что экспромт её пародий может бить похлеще кулака, и с ней вели себя предупредительно.
Однако, с подружками всё оказалось сложнее. Равных себе она не признавала, и некоторые девочки не дружили с ней. Их она называла «гордячками», но при каждом удобном случае переманивала в свой лагерь. Как только косые взгляды такой гордячки сменялись на рабски преданные, она ощущала себя на вершине блаженства.
По настоящему она ни с кем не дружила, кроме одной невзрачной девочки, которая всюду ходила за ней по пятам. В глубине души она презирала свою единственную подругу, часто понукала ею, но другим в обиду не давала.
-6-
Однажды, возле театральной кассы она увидела объявление о конкурсе. Театру была нужна молоденькая статистка. Казалось, что, в неполные шестнадцать лет, пробил её звёздный час.
«Все полопаются от зависти, когда узнают, что я стану актрисой», - подумала она, и даже маме не сказала о конкурсе.
-7-
Председателем конкурсной комиссии был новый главреж. Когда-то в молодости он в этом театре ремонтировал реквизит. Потом уехал учиться в другой город и долгое время жил там. Там он добился успеха, как режиссёр, и вот, совсем неожиданно, с семьей вернулся в родные пенаты.
В списке из трёх конкурсанток она оказалась последней, чему очень обрадовалась. Их по очереди вызывали в зал, где режиссёр давал листок с описанием образа, и без подготовки предлагал сыграть роль на сцене.
-8-
Она вошла в зал, получила листок с заданием и чуть не заплясала от радости. Ей выпала роль легкомысленной крестьянки, у которой, и корова сдохла, и куры перестали нести яйца, а ей - всё нипочём.
Несмотря на свою неопытность, она быстро вошла в образ. Жизнерадостные размышления крестьянки о её «счастливом избавлении» от коровы и куриных яиц, в сочетании с песнями и танцами, получились великолепно.
Членам комиссии просто не верилось, что это импровизация. Они удивлённо переглядывались, одобрительно кивали головой и еле сдерживали себя от смеха. Однако, режиссёр почему-то мрачнел, а под самый конец выступления, резко встал и пошёл к выходу. Краем глаза она увидела это и запнулась. Коленки дрогнули, а листок с заданием выпорхнул из ослабевших рук.
Присев на корточки, она попыталась поднять его, но он будто прилип к полу. Режиссёр всё удалялся, члены комиссии молчали, и она совсем растерялась. Она уже была готова взорвать тишину криком: - «Не уходите!», как режиссёр вдруг сам резко повернулся, и как засмеётся:
- Попалась, попалась! Вы даже не знаете, что, невзирая ни на какие обстоятельства, актёр до конца должен быть в своей роли. Это значит, что вы нам не подходите. Прощайте.
Слёзы брызнули из глаз, а члены комиссии недовольно зашумели.
- Бунт на корабле? - с усмешкой спросил режиссёр, возвращаясь. - Лучше посмотрите на вашу плаксивую хохотунью, - и отеческим тоном продолжил:
- Ну-ну, утрите ваши слёзки. Подрастёте, и милости просим к нам.
Члены комиссии обступили режиссёра.
- Хорошо, - прервал их режиссёр. - Обещаю, что через год она без конкурса будет в театре. Теперь все довольны?
Он подался вперёд, раскинул руки в стороны и застыл в ожидании. Члены комиссии нехотя закивали головами, а она, сидя на корточках, всё ещё роняла слёзы на листок с её первой ролью в настоящем театре.
- Оставьте нас, - попросил режиссёр, и члены комиссии удалились,
- Встаньте, утрите слёзы и слушайте меня внимательно. Надеюсь, вы понимаете, что вся эта кутерьма нужна для зала, набитого зрителями. Я подчёркиваю, зри - те - ля - ми, т.е. их много. А теперь представьте, что вы на сцене, и вдруг у кого-то разболелся живот. Он выходит из зала, а вы останавливаете спектакль, и ждёте, пока он вернётся.
- Не отказывайте мне. Я уже знаю, что роль надо играть до конца,- сказала она, успев утереть слёзы и собраться с духом.
- Вы меня плохо поняли. Объясняю ещё раз. Существует театр одного актёра. На этом строился наш конкурс. Но вы играли только для меня. Понимаете? Только я ушёл, и хохотушка превратилась в плаксу. Это уже не театр, а балаган. Я же не единственный зритель. К тому же, я не зритель, я… я режиссёр.
Режиссёр почувствовал себя неловко и задумался, как бы побыстрее избавиться от назойливой девицы. Внезапно его осенило:
- Про театр одного актёра я вам сказал, а про театр одного зрителя я ничего не знаю. Нет такого театра, и вы ошиблись адресом. Прошу вас покинуть зал.
Она, не мигая, смотрела ему в глаза, и режиссёр стал терять самообладание.
- Ах, так! Или вы докажете, что театр одного зрителя существует, и сразу становитесь ведущей актрисой, или двери моего театра для вас закрыты навсегда. Теперь, ясно?! - заорал он и отвёл глаза в сторону.
От его крика, а, скорее всего, от того, что он не посмотрел ей прямо в лицо, она сразу успокоилась и тихо, но твёрдо произнесла:
- Я вам не верю, и я никуда не уйду.
- Вот вы как?! - взревел режиссёр. - Тогда уйду я! - и пошёл к выходу.
«Он меня разыгрывает и проверяет мои способности в драматической роли. Смогу ли я довести новую роль до конца?» - сразу же мелькнуло в голове. Она была уверена, что он, как и в первый раз, внезапно обернётся и будет смеяться.
«В драме надо уметь держать паузу», - пришёл ей на ум чей-то совет. «Или уже надо что-то сказать? Но что?» - гадала она. «А может быть, он шутит?... Какая я глупышка! Не догадалась сразу, что он просто шутит», - она улыбнулась. «Всё это шутка, шутка», - тут же застучало в голове. «Ну оборачивайся, уже пора», - молила она в уме, но клеточки на сером костюме расплывались, уменьшались.
Портьеры у выхода из зала качнулись в последний раз, на галёрке кто-то хлопнул дверью, и всё замерло.
На душе стало тревожно. «Неужели, это правда? Нет! Это невозможно!» - роились мысли. В страхе, что такая несправедливость может оказаться, как говорят, горькой правдой, она зажмурилась.
Вдруг она ясно услышала тихие хлопки. Сердце ёкнуло, что это режиссёр вернулся и аплодирует ей.
- Не верь, - шепнул ей кто-то, и она открыла глаза.
Зал был пуст. Вытягивая шею, она водила глазами по рядам в зале, а шум рукоплесканий, нарастая, уже бил в набат. Внезапно свет погас, и до её сознания прорвалось, что это кровь так стучит в висках. Огни рампы слабо освещали сцену, а от этого стука её уже трясло, как в лихорадке.
Она изо всех сил сжала виски ладонями. «Не быть тебе актрисой, пока тут хозяйничает режиссёр», - послышалось ей в гуле набата. С содроганием, она ощутила, как всеми фибрами души сразу возненавидела этого человека. Дрожащими пальцами она скомкала листок, и швырнула его вслед человеку, который своим смехом так легко и подло убил её мечту.
-9-
В тот же вечер, в тёмном закоулке парка, с горя, она впервые закурила. С непривычки, ей стало муторно, но назло себе она глубоко затягивалась сигаретой. Надрывно кашляя, она била и била кулачком по стволу дерева, пока её не стошнило. Хорошо, что никого поблизости не было, и, утираясь листиками, она поклялась жестоко отомстить режиссёру.
-10-
Дома, умывшись, она, в сердцах, шепнула своему отражению в зеркале:
- Теперь я опозорена на всю жизнь, - и тут же передёрнулась в предчувствии плевков от издевательского смеха за спиной.
Не раздумывая, она схватила ножницы, примерилась и стала резать косы.
- Никто из театра не должен узнать меня! Никто! - неистово зашипела она своему отражению в зеркале, но косы плохо поддавались резке.
От бессилия она была готова взвыть. Хорошо, что мама успела вернуться с работы. В полном недоумении, она помогла, уже истерично хохочущей, дочке доделать начатое.
Стрижка ей очень подошла, и только тогда, и она и мама, успокоились.
-11-
Театр теперь она обходила стороной, но по ночам ей стал сниться один и тот же кошмар. Будто она выступает на сцене, все восхищены её игрой, но тут возникает режиссёр в своём сером костюме. Он громко смеётся и кричит на весь зал, что это не актриса, а плакса из несуществующего театра. Она прячется, а он находит её и гоняется с криком: - «Попалась, плакса! Попалась!» Тогда все отворачиваются при её приближении, и исподтишка толкают в спину.
Потом, ей стало мерещиться, что кто-то из знакомых уже знает о её позоре. Внезапный смех за спиной, будто током бил её. Прежнюю озорливость сменила подозрительность, что было так несвойственно ей. Поэтому, и в школе, и во дворе, многие, опасаясь очередного розыгрыша, сторонились. Ей же казалось, что все только и ждут подходящего момента, чтобы поиздеваться и припомнить ей свои обиды.
Жизнь превращалась в ад, а по ночам мучил кошмар.
Чему только не приписывала мама мрачное настроение дочки и, даже подозревая изнасилование, повела к гинекологу. Она же, раздобыв разных книжек, нещадно работала над собой.
Спустя время, она научилась одной лишь мимикой лица из девушки превращаться в старуху. Её голос мог охватить диапазон от писка малыша до баса оперного певца. Но всё это она держала в тайне, и на людях позволяла себе только танцы. О такой гибкости тела любой мим мог только мечтать.
Эти занятия так сильно изменили её облик, что, порой, даже старые знакомые не узнавали при случайной встрече. Это радовало и придавало ей уверенности. Жизнь возвращалась в обычное русло. Теперь она мечтала только поскорее избавиться от ночных кошмаров, и от щемящей душу мысли, что двери театра для неё закрыты.
-12-
Это случилось в день её совершеннолетия. Ночью приснился кошмар, и, проснувшись в слезах, она вспомнила, что сегодня день её рождения.
С остервенением она стала ладошками вытирать слёзы, и какая-то соринка случайно попала в глаз. Взяв зеркальце, она попыталась уголком платка удалить соринку. Всматриваясь в глаз, она неожиданно увидела себя. Сразу же нахлынули воспоминания, а беспокойство, причиняемое соринкой, само собой исчезло.
Как в детстве, она зажмурилась и перед взором поплыли радужные круги. Перемежаясь и дробясь, они вытягивались в овалы, похожие на глаза людей. Она так часто смотрелась в овальное зеркало у себя в комнате, что и в этих овалах замелькали знакомые очертания. Потом эти зеркала с отражением её лица поплыли одно за другим. Сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Голова закружилась, а отражения перемешались в месиво.
Она уже хотела открыть глаза, как вдруг заметила, что в месиве зеркал стала прорисовываться маска презрения. Это была та самая маска сквозь которую она тайно мечтала взирать на поверженного режиссёра.
Внезапно её осенило: «Эти зеркала, как глаза людей. Глаз много, а в них только моё отражение, будто это мой единственный зритель». Мурашки побежали по спине, но тут же мысль будто взорвалась: «Так это же театр одного зрителя, о котором говорил режиссёр! - горячая волна, покатилась от головы вниз, смывая мурашки. - Театр одного зрителя может существовать! – и, докатившись до пяток, кровь с новой силой ударила в голову. - Я буду играть только для своего отражения, для одного зрителя. Если я смогу сделать это, то избавлюсь от кошмаров. Я отомщу режиссёру, и двери театра откроются для меня».
Маска разлетелась на тысячу маленьких зеркал, и она открыла глаза.
-13-
Как-то на вечеринке, она познакомилась с сыном того режиссёра из театра. Спустя час, он, разморенный винными парами, жаловался ей:
- Мне так не повезло, - заплетающимся языком пытался он объяснить суть своей проблемы. - Я с детства обожаю женское белье, а запах парфюмерии сводит меня с ума. Понимаешь? Вот и ты, как женщина, меня совсем не интересуешь, а то, что на тебе надето, твои запахи - вот чего мне не хватает... Понимаешь? Я тоже хочу нравиться парням, а моему отцу внука подавай! Мечта у него! А как я ему сделаю внука, если я это сделать не могу?... Там в театре у него на примете есть одна актриса. Так он меня даже актёром в театр устроил, чтобы в паре с ней я бы любовь на сцене разыгрывал. Потренировался бы, - он усмехнулся и продолжил:
- А она мне нужна, эта актриса? Да и какой из меня актёр.
Ей показалось, что ещё мгновение, и её ногти вопьются в его презрительную ухмылку. Внезапно она ощутила в себе страшную силу, способную прямо сейчас совершить что-то непоправимое. Она вся задрожала от нетерпения. Хорошо, что сигарета в этот момент обожгла ей пальцы, и острая боль вернула рассудок. Усилием воли она успела зажать первый взрыв злобы от такой несправедливости, и холодная капля пота скатилась по спине. Едва сдерживая себя, чтобы не завизжать, как всё гадко и несправедливо в этом мире, она намертво сцепила руки, а он уже восторженно продолжил:
-У меня есть друг, мой самый лучший друг. Ты потом сама увидишь какой он хороший, добрый, сильный...
Он ненадолго замолк, а потом, в мольбе заломив себе руки, горестно воскликнул:
- Но что мне делать? Отец же убьёт меня, если узнает!... Что мне делать?!
Его голова упала на руки, а она никак не могла успокоиться. Оказывается, кому-то другому, недостойному и жалкому, так легко может достаться её мечта, её место под солнцем. Наконец, ей удалось взять себя в руки.
«Надо же, сыночек режиссёра - натуральный гомик, - злорадно подумала она. - Значит так: у папаши мечта, у сыночка проблема, а я... Решено! Выйду замуж, и договорюсь с сыночком, как нам его папашу облапошить. Уж я такую любовь разыграю! Такой спектакль закачу, что папаше от его мечты тошно станет жить на этом свете. Рожу я для него этот театр одного зрителя. Решено! Это мой шанс избавиться от кошмаров и отомстить за себя».
Она быстро втолковала сыну режиссёра, что секс ей противен, и поэтому она боится выйти замуж. В то же время, ей хочется иметь своего ребёнка, семью, чтобы всё как у людей было. Под конец исповеди она заявила:
- Для меня главное - благопристойность семьи. Ребёнок - не проблема. Любой с радостью поможет заиметь его, а я как-нибудь перетерплю эту разовую операцию. Моя проблема в другом. Где такого мужа отыскать, чтоб не лез ко мне в постели?
С её последними словами сын режиссёра окончательно протрезвел и ещё несколько мгновений смотрел на неё с вытаращенными глазами.
- Ты... ты... Так вот он я! - воскликнул он и бросился перед ней на колени. - Я умоляю тебя! Выходи за меня замуж!
Она изобразила крайнее удивление, и, слегка подумав, глубокомысленно заявила:
- А ведь ты прав. Мы спрячем наши пороки и страхи за семейной ширмой.
-14-
Режиссёр был настолько рад, что сразу же назначил свадьбу на конец недели. Невеста его никак не заинтересовала. Знакомство с ней он ограничил рукопожатием, подкреплённым парой комплиментов.
События завертелись с невероятной быстротой, и времени на раздумья у неё не оставалось.
-15-
Свадьбу справляли в ресторане.
Она кружила в вальсе, когда увидела одного из гостей рядом с режиссёром. Лицо показалось знакомым, и она вспомнила того самого гинеколога, к которому мама водила на приём.
Краем глаза она увидела, что режиссёр, в разговоре с гинекологом, кивком головы показал в её сторону.
Под предлогом, что ей надо привести себя в порядок, она отослала жениха. Незаметно пробравшись поближе к говорящим, она спряталась за колонну.
- ... и знаешь, что в картотеке? - донеслось до её слуха. - Пять звёздочек и кружок без креста.
- Что ещё за крест? – послышался недовольный голос режиссёра.
- Не кипятись. Я, грешным делом, по пятибальной шкале оцениваю своих пациенток. С возрастом приходится вычёркивать звёздочки, а кружок без креста означает наличие девственной плевры. Твоему мальчику сегодня надо будет поработать, а невестка у тебя, что надо! От души поздравляю!
- Это ты хорошо придумал звёздочки, крестики, но моему оболтусу лучше бы досталась более опытная женщина. Дашь мне знать, когда крестик поставишь, - послышался смешок, - и когда она забеременеет. Кстати, сколько звёздочек по твоим меркам у моей супруги осталось?
Ответа она уже не услышала, потому что в ушах сразу зазвенело. Вся её затея летела к чертям.
Пока она шла к своему месту за свадебным столом, кто-то стал злорадно нашёптывать на ухо: - «Вот ты и попалась, плакса».
Под конец свадьбы она расплакалась.
-16-
Режиссёр предоставил молодожёнам свою мастерскую, а в свадебное путешествие они отправлялись сразу же на следующий день после свадьбы.
-17-
Брачная ночь никак не состоялась. После нескольких ворочаний супруга с боку на бок, она предложила ему сбегать к своему дружку и попрощаться перед разлукой. Спать её не хотелось, к тому же она вспомнила, что в предсвадебной суматохе не успела даже ноги как следует выбрить.
Входная дверь хлопнула, и она, с отрешённой улыбкой, направилась в ванну. Журчание воды успокаивало, и она могла спокойно подумать.
Проблему от кого беременеть, муж сразу же возложил на неё, и попросил только не называть ему, кто будет биологическим отцом. Однако, даже с таким карт-бланшем на руках - всё оказалось не так просто.
«Допустим, со всеми перессорюсь, маму уговорю погостить у сестры в другом городе, но как быть с гинекологом? Он же приятель режиссёра, и сразу доложит ему, что и как. Как же мне сделать, чтобы режиссёр ничего не подозревал? Он жёсткий человек, а размягчить его сможет только реальность мечты о внуке. Вот тогда он будет уязвимым и восприимчивым к боли. Надо дождаться этого момента, чтобы удар получился побольнее».
Она опустила ноги в ванну и взяла бритву. Работа уже подходила к концу, но, как оградить свой план тайной, она так и не смогла придумать.
«Будь, что будет», - подумала она, и неловким движением бритвы случайно порезалась. Пачкать свежее полотенце ей не хотелось, и она выскочила в комнату, в поисках бинта или тряпицы. Её взгляд только натолкнулся на хрустящую белизной простыню, как в голове мелькнула шальная мысль: «А я сама такой крест поставлю, что режиссёр лично побежит к гинекологу ставить крест в моей анкете».
Изрядно измазав простыню кровью, она с облегчением откинулась на подушку. Кровь больше не шла, но всплеск эйфории прошёл, и теперь на ум шли только грустные мысли. Припомнив все свои обиды и мучения, она от жалости к себе разревелась, и не услышала, как муж открыл дверь.
- Ты почему плачешь? - участливо спросил он.
- От счастья, милый. Я так рада, что ты никогда не будешь приставать ко мне, - всхлипывая, ответила она.
- И я счастлив, - эхом отозвался он, вспомнив, что, теперь можно свободно бегать к дружку, а жена пусть поплачет, раз уж ей так радостно.
Быстро раздевшись, он откинул одеяло и остолбенел:
- Простыню почему измазала краской?
- Это не краска, милый, - сквозь слёзы ответила она, - а моя и твоя честь. Гарантийный штампик молодожёнов, - и она лукаво улыбнулась. - Не бойся, ложись, кровь уже подсохла, а ваших попроси, чтобы отнесли бельё в прачечную.
- Ты мой идеал! Всё предусмотрела!
-18-
Провожать в свадебное путешествие приехало много народа. Режиссёр был бледен. Отозвав молодожёнов в сторону, он сообщил, что у одной из актрис после вчерашних танцев на свадьбе был выкидыш.
- Ты уж побереги свою, - мрачно напутствовал он сына, а она мысленно продолжила фразу режиссёра, и, внезапно зардевшись, чуть не запрыгала от радости.
«Ты уж побереги свою от выкидыша», - режиссёр подсказал ей правильное решение, и сам тоже порозовел, как только сын попросил отнести простыни в прачечную.
Настроение у всех было превосходное.
-19-
- Я всё время думаю о нашем будущем ребёнке, - задумчиво начала она разговор с мужем.
- Но ты же обещала решить эту проблему без моего участия, - раздражённо откликнулся он.
- Я от своих обещаний не отказываюсь, и понимаю, как тебе это неприятно, но есть обстоятельства, о которых ты обязан знать. Рассказ твоего отца напомнил мне кое-что. Я была совсем кроха, но тот день запомнился на всю жизнь. Мама только вернулась из больницы после очередного выкидыша, а тут входит наш сосед, царство ему небесное, и интересуется у мамы состоянием плода. Желает ей, чтобы на этот раз всё обошлось благополучно. Мне до сих пор жутко вспоминать, какое красное лицо стало у мамы, и как посерело лицо у отца. Это же так унизительно для женщины, когда её мужчина оповещает всех и вся о том, что она, до поры до времени, пытается скрыть от чужих глаз. Кому какое дело? Всё равно по животу потом видно будет.Я вспомнила, что и у бабки тоже были выкидыши. Моя мама смогла появиться на свет только после того, как цыганка нагадала моему деду, чтобы он рот держал на замке. Мне с моим рождением, можно считать, крупно повезло. Когда мама только забеременела мной, отца посадили в тюрьму. Когда он вернулся, я уже была в люльке. Нет уж, рисковать, как моя бабка и мама, я не буду. О моей беременности будете знать только ты и моя мама. Для других я не беременна. Тебе это ясно? Моя мама знает, как определить наличие беременности, так что, и гинеколог не потребуется. Договорились? А твоему отцу мы преподнесём сюрприз. Скажем, что проморгали беременность.
Она снисходительно улыбнулась, чувствуя, что он ей верит, и продолжила:
- За время нашего путешествия я найду нужного человека. Он сделает своё дело, и мы сразу же покинем этот город, - настроение у неё поднялось, и ей захотелось покуражиться:
- А если хочешь, то можно попросить твоего дружка обслужить меня. Переманю его к себе, и лишу тебя маленьких удовольствий, - но, увидев, как он огорчился, успокоила:
- Вот дурачок, обиделся. Забыл, что меня секс не волнует? Я шучу и признательна, что ты ведёшь со мной честную игру. Расскажи об отце, раз уж всё делается ради его мечты.
Он сразу воспрял духом и, после обычных дифирамбов, добавил:
- Правда, он немного со странностями. Представляешь, в детстве подарил мне на день рождения картонный торт. Вместо пирожных, которые я так любил, сделал для меня торт из картона, а внутри спрятал какой-то сюрприз. Я так разревелся от обиды, что мне уже было не до сюрприза, а он схватил торт и ушёл. Потом вернулся и принёс мне гору пирожных. Я спрашивал его: где торт, что за сюрприз? Так и не сказал, а от пирожных меня с тех пор тошнит.
- Наверно ему было очень обидно, что ты отказался от подарка. Мне в детстве тоже подарили торт из картона, но свой торт я любила. Ни у кого такого не было, и все мне завидовали. Отец почему-то хотел его выкинуть, как только вернулся из командировки. Поэтому я свой торт прятала в кладовке и играла с ним, когда отца не было дома.
- А за что твой отец попал в тюрьму?
Она поморщилась от неприятных воспоминаний и процедила сквозь зубы:
- Видишь ли, наличие таких же гениталий, как у тебя, позволило одному болтуну прямо на улице выразить свои пошлые намерения в отношении моей мамы. Отец случайно услышал это, и ударом ноги размозжил первоисточник блуда. Вместо «спасибо», за то, что он очистил лексику болтуна, отца схватили и посадили в тюрьму за членовредительство. Этот инцидент так сильно подействовал на маму, что в дальнейшем, как видишь, отразился и на моём неприятии мужчин в половом аспекте.
Под конец она всё же не выдержала и улыбнулась при мысли, что так ловко сумела обыграть причину своей фригидности.
-20-
В тот день режиссёр принёс с собой пакет с фруктами. Его глаза просто светились от радости. Напевая себе под нос, он, тем не менее, строго сказал:
- Завтра же сходишь к гинекологу. Беременность проморгали, умники.
Она покорно кивнула головой. Сложив руки на припухлом животе, она вдруг почувствовала, будто что-то шевельнулось внутри. Это было так неожиданно, что даже сердце замерло.
Режиссёр тихо ворковал, опорожняя пакет, а она ощутила, что с ней случится истерика, если прямо сейчас она не разродится. По иронии судьбы, на нём был всё тот же серый костюм в клеточку.

- Моему внуку эти фрукты полезны, - напевая, шептал режиссёр, и будто дразнил её.
- Зря вы всё это, - тихо выдохнула она, но режиссёр услышал и застыл вопросительным знаком над столом.
Тусклым голосом, она сообщила, что ей очень противно жить с его сыном - гомосексуалистом. Развод, аборт - это её окончательное решение, и никаких претензий она не имеет.
Режиссёр побледнел и выронил гранат на пол. Спустя мгновение, кровь прилила к его лицу. Она сразу же впилась в него глазами, боясь пропустить малейший нюанс, как режиссёр, уже пунцовый от стыда, стал выдавливать из себя ненавистную правду.
Оказывается, он уже давно догадывался о наклонностях своего сына. Он так надеялся, что с гомосексуализмом будет покончено, если рядом с его сыном будет женщина. Чему быть - того не миновать, и с этим проклятьем ему надо смириться. Теперь только внук для него отдушина. Ради внука он готов на всё, а об аборте речь может идти только через его труп.
Режиссёр прижал руку к сердцу и кряхтя опустился в кресло.
Она была готова бесконечно наслаждаться горестными вздохами режиссёра, но они вскоре пошли на убыль. Тогда она встала навытяжку и отчеканила, что зря он так печётся о внуке. Это же не его внук, а будущий внук совсем другого человека. Как выяснилось, его мальчик к тому же недееспособный гомик. Вот он и упросил её лечь под сына этого чужого дяди.
Несколько секунд сцена была немой. Режиссёр прямо-таки прирос к креслу, а она повернулась к нему в профиль и замерла, выпятив живот. Наконец, слащавым голосом она предложила несостоявшемуся дедушке в последний раз полюбоваться своей несбыточной мечтой. Спустя мгновение, она повернулась к нему лицом и резко приподняла кофту. Под кофтой обнажился пухлый мешочек из-под риса, набитый, то ли ватой, то ли тряпьём.
- Сюрприз, сюрприз! - воскликнула она, а режиссёра выкинуло из кресла.
Она отпрянула назад, быстро отвязала мешочек и со словами:
- Вот ваша мечта, забирайте, - поспешно сунула мешочек в руки режиссёра.
Он бережно, как ребёнка, подхватил его, но через мгновение, что-то звериное мелькнуло в глазах. Режиссёр сдавил мешочек пальцами и отшвырнул его в сторону.
В страхе, она так дико взвизгнула, что режиссёр сам отпрянул, а она на долю секунды ужаснулась образу, в который вошла. Незаметно ущипнув себя, она елейным голосом спросила:
- Неужели вы не узнаёте меня?
Режиссёр побледнел и резко отступил назад. Гранат попал прямо под каблук, и ярко-красные брызги разлетелись по полу. Он зашатался. Если бы она вовремя не подставила стул, режиссёр свалился бы на пол. Пока она несла стакан с водой, он, вытаращив глаза, бормотал:
- Ты...ты...ты...
«Как же они похожи, отец и сын», - подумала она, вспомнив, как сын режиссёра с вытаращенными глазами делал ей предложение. Глоток воды привёл режиссёра в чувство, и она вкрадчивым тоном шепнула:
- Да, это я. Та самая актриса, из театра одного зрителя. Помните? Только теперь не вы являетесь тем самым единственным зрителем.
- Я же видел кровь на простыне, - очнулся он. – Это был запах крови.
- Кровь моя, но нельзя же актёрам и впрямь головы рубить.- рассмеялась она. - Актёров не напасётесь.
Поднимая мешочек с пола, она добавила:
- Их в мусорное ведро не выкинешь, как этот муляж. Но прежде, чем попасть на свалку истории, эта тряпица ещё одну службу сослужит,
Сидя на стуле, режиссёр недоумевающе озирался, будто чего-то ожидая. Время от времени он испуганно отмахивался руками, как от наваждения, а она, тихо напевая, мешочком стала протирать пол. Подобрав остатки граната, она запихала их в мешочек и пошла выкинуть.
Сполоснув руки, она вернулась. Глаза режиссёра застыли в одной точке. Она, приблизилась к его лицу и спокойно спросила:
- Теперь вы меня узнали? Вспомнили театр одного зрителя?
Он испуганно отшатнулся, а она продолжила:
- Я вам кое-что объясню. Вот вы не видите себя в моих глазах, а я себя вижу в ваших глазах. Моё отражение и есть тот самый зритель, а я актриса, которая играет пьесу для него. Что касается вас, то в моём театре вы просто реквизит - потускневшее зеркало в пожухлой рамочке. Вам понятно? Ваши глаза в моём театре - зеркало, а вы сами, с ног до головы, как рамочка для этого зеркала.
Его глаза злобно сверкнули, и она иронично продолжила:
- Вы оскорбились и надеетесь просверлить меня своими глазами? Глупо. Даже тысяча таких же глаз, как у вас, в моём театре - это лишь тысяча зеркал, где в разных ракурсах будет жить мой зритель.
Она подошла к небольшому овальному зеркалу на стене, и удивлённо произнесла:
- Вы что, не слышали о театре одного зрителя? Сами же рассказывали о нём.
Она сняла зеркало со стены и повернула его к режиссёру.
- Так и быть, я вам помогу. Если вы не видите своё отражение в моих глазах, то в зеркале точно увидите своего зрителя. Но это пока не театр, потому что ваш зритель исчезнет, как только отойдёте от зеркала, - она повесила зеркало на место. - Театр оживает только тогда, когда вы уходите, а ваш зритель остаётся и продолжает жить в чьих-то глазах. Представляете себе такое? Вас уже нет, а ваше отражение осталось. Вы давно ушли, а ваш образ вселился в чьё-то сознание, и живёт себе там припеваючи. Фантастика, но вы превратили эту фантастику в мою реальность, - тон её голоса стал жёстким. - Однажды вы разыграли свою пьесу, и ваш образ врезался в моё сознание. Он капля за каплей отравлял мне жизнь, каждый день, каждый час, - она судорожно вздохнула. - Но вы не думали, что свой неповторимый театр одного зрителя есть у каждого. Вы не подозревали, что между такими театрами происходят самые настоящие дуэли, а пьесы служат шпагами. Правила простые: кто своей пьесой пронзит сознание противника и добьётся её признания, тот и побеждает. В первой дуэли победили вы.
Она перевела дыхание и с нарастающим чувством продолжила:
- А сейчас я владею вашим вниманием! Это моей пьесой вы так поглощены. Ваши глаза застыли, остекленели. Они стали зеркалом в моём театре, и там я чётко вижу своего зрителя. Он ожил в ваших глазах! Вы беситесь и готовы живьём сожрать его, но ничего не можете сделать! Ведь вы только рамочка для зеркала. Моя пьеса сразила вас наповал! Ваши надежды и мечты в один миг исчезли, испарились! Теперь вы, как жирная муха, размазаны на зеркале! Мне приятно сознавать это, и я удовлетворена!
Горестно качая головой, он закрыл глаза, потому что видеть её уже было нестерпимо. Но даже с закрытыми глазами он видел её образ. Он тёр глаза, но образ не исчезал и всё сильнее жёг сознание своим присутствием. Из-под его ресниц выскользнула слеза, и она радостно воскликнула:
- Эй, там! Утрите сопли! Готовьте актёрскую уборную для новой ведущей актрисы!
Она эффектно вскинула свою руку вверх, притопнула ногой, но режиссёр не шелохнулся.
- Тук - тук – тук, - постучала она по спинке стула. - Господин режиссёр, вы же обещали мне, что я немедленно стану ведущей актрисой у вас в театре, как только покажу свой театр одного зрителя. Свои обещания надо выполнять, - игриво прошептала она ему на ухо, а спустя мгновение обиженно воскликнула:
- Но я вижу, что вы не хотите сделать это! Вы меня обманули! Обманули! Как вам не стыдно! - и тут же, как ребёнок, заскакала по комнате, весело напевая дразнилку:
- Не хотите и не надо! Не хотите и не надо! Зато я! Зато я! Героиня театра!
Режиссёр был раздавлен, а она завывающим голосом продолжила:
- Я знаю, что вы боитесь открыть глаза. Даже с закрытыми глазами вы видите только меня. Это мой зритель стоит перед глазами. Он страшный - престрашный.
Режиссёр физически ощущал, как с каждым словом ненавистный образ всё глубже и глубже въедается в зрачки, а она патетическим тоном продолжила:
- Жаль только, что моя пьеса подходит к концу. Я прощаюсь с моим зрителем. Мне так тяжко на сердце в минуту прощания. Одно лишь утешает меня. Теперь мой образ будет жить в ваших глазах. Я дарю вам моего зрителя. Дарю! Дарю!
Внезапно она сменила тон голоса на деловой:
- Вот и ладненько. Он за вами присмотрит, а вы мне ещё «спасибо» скажете. Договорились?
Режиссёр не шелохнулся, и его покорный вид взбесил её. В крике, она, как с цепи сорвалась:
- Если ещё хоть раз вы посмеете поступить не по совести, то мой образ, мой зритель калёным железом будет жечь и жечь ваши глаза! Вы отняли мою мечту, а я вашу мечту вот так, вот так растоптала! - она затопала ногами. - Я вам за все свои мучения отомстила! Теперь-то вы поняли, какая из меня актриса получилась?! Вы поняли, как гадко обошлись со мной?! Получили своё сполна?!
Она замахала руками, затопала ногами, но из глаз брызнули слёзы, и она мгновенно обмякла. Прижав руки к груди, она залепетала:
- Я сделала это! Я свободна! Наконец, ваш образ сгинет и не будет больше мучить меня. Я победила!
Ей показалось, что режиссёр что-то бормочет себе под нос, и, наклонившись к нему, услышала:
- ... чтоб ты родила дебила, урода, паразита. Я трижды проклинаю. Я проклинаю твоё семя. Проклинаю семя...
Она никогда не думала о том, что когда-нибудь у неё будут свои дети, и от этих слов ей сразу стало жутко. Его слова проклятия, будто стальным обручом сжали голову, и она почувствовала, что теряет сознание. Совсем обессиленная, она опустилась в кресло, и заревела навзрыд, причитая:
- Я больше не могу... у… у, - совершенно забыв о том, как мечтала с гримасой презрения взирать на поверженного режиссёра.
Режиссёр же кулем сидел на стуле, зажмурившись, как ребёнок от страха.
-21-
Спустя месяц режиссёр со своей семьёй уехал. Прошло ещё несколько месяцев, и на подмостках театра взошла новая звезда. Её игра на сцене стала вызывать такую бурю эмоций в зале, что в день спектакля возле театра уже постоянно дежурила машина скорой помощи.
Претенденты на руку и сердце, как конфетти, закружили вокруг неё. Поклонники таланта буквально утопили её в море цветов. Всюду она была желанным гостем, но никто ей не был нужен. В промежутках между спектаклями, она жила воспоминаниями своего очередного триумфа, и, не щадя себя, работала. К счастью, её подруга детства безвозмездно подарила ей эту свободу, добровольно взвалив на себя все её бытовые проблемы.
Иногда её охватывал ужас, что проклятье режиссёра когда-нибудь сбудется. Воображение рисовало такие жуткие картинки, что в один прекрасный день она напрочь отмела мысль о замужестве. Теперь уже ничто не могло отвлечь её от любимого занятия.
Такой стремительный успех ей принесла одна забавная игра, которую она придумала для жителей города. Желающие могли анонимно присылать ей описание событий из их личной жизни, их тайные мысли, чувства и желания. Потом всё это можно было увидеть на сцене в театрализованной интерпретации.
Дела в театре тогда шли из рук вон плохо, и вначале к ней пришло только одно письмо. Никто в театре не верил в успех затеи, но она смогла выжать из содержания письма так много страсти, что вскоре весь город всколыхнулся. На неё обрушился такой поток писем, что, для обработки ей понадобился целый коллектив драматургов, режиссёров и сценаристов. Казалось, весь город пожелал анонимно выставить себя напоказ и взглянуть на себя со стороны.
Теперь все спектакли шли при аншлаге, а премьеру сменяла премьера. Под мастерскую ей передали ту же квартиру, которая раньше принадлежала режиссёру. Там же она хранила свой архив писем.
-22-
Однажды её предупредили, что к ней по делу зайдёт следователь. Вскоре в дверь позвонили и на пороге возникла долговязая фигура.
Следователю были нужны два конкретных сценария и письма к ним. Причину он не объяснил, но попросил соблюдать конфиденциальность. Она сразу же отреагировала:
- Кому-либо из моих соавторов в любой момент могут понадобиться эти письма для работы, а врать я им не собираюсь. Говорите, в чём там дело. Не скажете - ищите сами, - и показала на полку, заваленную письмами.
- Я позвоню, - предложил следователь. - Надо получить «добро» у начальства.
Пока следователь звонил, она вышла на кухню. Покачивая головой, он дал ей понять, что начальство «против». Присмотревшись к его настороженному виду, она поняла, что, в интересах следствия, он сейчас ей весь дом перевернёт.
- Ладно, - согласилась она, - нельзя, так нельзя.
Письма и сценарии отыскались быстро, но подходящую папку удалось найти не скоро. Только после нескольких чертыханий в адрес своей подруги, от услуг которой она недавно отказалась, подходящая папка отыскалась.
Поминая свою подругу недобрыми словами, она передала папку следователю и сказала:
- Здесь ещё есть пригласительный билет в театр. Передайте его своему начальнику. Билет на двоих, так что, он может пойти или с вами, или с супругой. Садитесь, я вас чаем угощу.
- Наш начальник год, как в разводе, - мрачно произнёс следователь, просматривая содержимое папки. - Не то, чтобы в разводе, а просто разъехались с женой, - веселее добавил он и захлопнул папку.
- А женщины у вас работают? - спросила она, разливая чай.
- Год назад работали. Сейчас нет, - ответил следователь, насыпая сахарный песок в стакан.
- Так я и думала. Ему непременно надо увидеть именно этот спектакль. Обязательно организуйте это. Составьте ему компанию. А сами вы женаты? - и, увидев его утвердительный кивок, продолжила:
- Это в ваших же интересах, поверьте мне на слово. В подтверждение приведу хотя бы такой факт. Если вам звонит жена и просит вернуться пораньше, то начальник не только не разрешает, но ещё и задерживает на пару часов. Но если друг попросит отлучиться, то иди хоть на целый день. Верно? И сейчас он сказал: «Забирай письма и марш в контору. Никаких сюсюканий с актрисочкой».
- Откуда вы узнали? - иронично улыбнулся следователь. - Всё точно сходится.
- Только не говорите ему, что это я дала пригласительный. Скажете, что, для раскрытия преступления, или для чего-то ещё, вам надо вместе сходить в театр.
- Хорошо, - отозвался следователь и, отхлебнув чай, блаженно повторил:
– Хорошо.
-23-
- Я пригласил вас к себе, чтобы поговорить о вашем театральном феномене, - начал разговор начальник.- Возможно, вы не догадываетесь, что этот феномен спровоцировал два самоубийства и одно убийство. Сколько бед с вашей игрой со зрителями.
Начальник строго насупил брови, а она удивлённо вскинула свои и разочарованно произнесла:
- Всего-то три трупа. Я рассчитывала на больший эффект.
Внезапно приподнявшись со стула, она легко перегнулась через стол, и, лоб в лоб, вдруг очень жёстко сказала:
- Конечно, я сожалею о случившемся, но могу поспорить, что это были подонки, и они свели счёты со своей жизнью. Совесть у них в театре проснулась, и им стало тошно от самих себя. Так тошно, что жить не захотелось... Вы пригласили меня, чтобы сообщить об этом феномене? - и, не дожидаясь ответа, она откинулась назад и продолжила:
- Будет вам известно, что театр, как раз, для такого феномена существует. Он, как колокольчик, должен будить совесть в человеке. Кстати, вы уже сошлись со своей женой?
Начальник весь побагровел, вспомнив, что в своём кабинете вопросы задаёт он, но не успел и слова вымолвить, как она пояснила:
- Я вас недавно видела в театре с одной женщиной. А теперь, - размеренно продолжила она, глядя ему в глаза, - положите руку на сердце, и признайтесь, что это тот мой спектакль подействовал на вас и вернул в лоно семьи. Вы увидели свою жизнь со стороны, слегка поумнели и стали совестливее. Верно? Так какие ещё беды вменяются моей игре?... Вы будете меня допрашивать, или мы с вами приватно побеседуем?
Начальник нервно завертел портсигар в руке и закурил.
- Всё-таки решили допрашивать, раз не предложили сигарету, - удручённо произнесла она.- Впрочем, я уже не курю, - вспомнив свои мучения, когда, ради благопристойности семьи гомосексуалиста, она бросала курить.
Начальник не выдержал и громко рассмеялся:
- Я тоже хочу бросить, а из-за вас не стерпел. Мне рассказывали о вас, но такого напора я не ожидал, - он хитро прищурился. - У меня к вам деловое предложение. Вы не согласились бы стать нашим внештатным сотрудником? С вашим талантом вы любого преступника на допросе уломаете. Вы им душу будете облегчать, а нам работу. У моих ребят нет правильного подхода.
- За интересное предложение премного благодарна, но лучше пришлите своих ребят ко мне в театр на стажировку. Давайте поговорим о наших покойниках.
- А ведь вы не ошиблись, - одобрительно кивая головой сказал начальник. - Покойники при жизни были подонками. Мы провели графологическую экспертизу и выяснили, что один из них письмо написал собственноручно. Причём, в письме он предложил вам самим придумать концовку его жизнеописания. Вот вы и подтолкнули его своей концовкой наглотаться снотворного, имея в виду особую вредность всей его жизни. За второго постаралась его зазноба. Она в точности описала его похождения, и всю свою ненависть к нему. Потом повела его в театр полюбоваться на самого себя, и в какую нечисть он её превратил. Вернулась с ним домой и, как это было у вас по сценарию, напоила до потери сознания, потом зарубила топором, а сама сунула свою голову в духовку газовой плиты. Если бы соседка не услышала, как она в пьяном угаре вопила, что театральное представление на сцене жизни продолжается, мы с вами не встретились бы.
- Жуткие факты, - передёрнулась она, а начальник, довольный произведённым эффектом, продолжил:
- Мы также идентифицировали содержание писем со сценариями пьес. В случае с зазнобой всё совпадает, а с первым подонком - всё наоборот. Вы поменяли местами акценты, и лавры его превосходства обратились в мыльные пузыри иллюзий. Ему хотелось покуражиться, как из любви к нему женщина сначала свела в могилу мужа, а потом отдала своё тело на забаву двум мужчинам. Но по сценарию он так вывалялся в собственном, извините, дерьме, ничего не понял в жизни, и навсегда остался в дураках. Но я далеко не уверен, что такой подонок решился бы на самоубийство. Кроме того, мы не смогли узнать, откуда он набрал так много снотворного. Кстати, при нём была записка: «Белый рояль ждёт своего пианиста». Вы не в курсе, о чём это?
- Без понятия, - пожала она плечами. - А что он из себя представлял?
- В молодости был пианистом. Потом была попытка самоубийства из-за несчастной любви. Переломал руки-ноги, и поставил крест на карьере.
- Странно, почему он умолчал об этом в своём письме. А у меня только что родилась идея. Скажите, когда вы перечитываете книгу, у вас никогда не возникало желания, чтобы сюжет вдруг изменился? Но, что написано пером - не вырубишь топором, а в театре это уже возможно. Вчера герой закончил жизнь самоубийством. Сегодня происходит поворот сюжетной линии на 180 градусов. Завтра в той же пьесе с героем происходят новые метаморфозы. Ведь жизненные ситуации у людей схожи, но поступают они по разному. На одну и ту же интригу можно придумать такие развязки...
Тут она запнулась, подумав: - «А то у них вошло в привычку - ходить в театр, как в свой собственный балаган, и дёргать за ниточки марионеток на сцене. Никого не пущу туда. Это мой театр, а я богиня судьбы, как мойра из мифологии», - и, криво усмехнувшись, продолжила:
- Спасибо за подсказку идеи. Письма и сценарии я возьму, если они вам больше не нужны. Звоните, когда будут проблемы с билетом. Приятно было познакомиться.
- Всегда к вашим услугам, - откланялся начальник, передавая ей свою визитку.
-24-
Однажды, во время очередной премьеры спектакля, прямо на сцене с ней случился нервный припадок.
В этот день с ней творилось что-то странное. Роль ей, явно, не удавалась, и, уже к середине спектакля, она с криком: «Я не вижу себя!», как сумасшедшая, стала метаться по сцене.
Прямо из театра её увезли в клинику. По дороге она в ужасе повторяла:
- Я не вижу себя! Я себя не ощущаю!
-25-
Перед глазами, как в калейдоскопе, проносились обрывки воспоминаний. Она всматривалась в них, но воспоминания словно принадлежали другому человеку, и будто всё это происходило не с ней, а с кем-то другим. Ей было жутко видеть себя чужими глазами, и так долго ощущать, что ты - это не ты.
«Как же мне избавиться от этого наваждения, и побыстрее убедить себя, что это моя жизнь и мои воспоминания», - лихорадочно металась её мысль, но ничего не получалось.
По дороге в клинику она смертельно устала бороться, а на больничной койке окончательно смирилась со своим бессилием и только тихо выла:
- Я не вижу себя... не вижу...
Внезапно резкий голос пронзил сознание:
- Говорите! Не держите в себе! Говорите же!
Она мгновенно откликнулась на голос и, как ей показалось, заорала:
- Помогите! - но крик камнем сорвался с губ и с грохотом:
- Помогите!... Помогите! - покатился вниз.
Внизу он ударился обо что-то, раскололся надвое и одна половина сразу же стала передразнивать другую. Душераздирающее «Помогите!» стало эхом перекликаться с другим «Помогите!», но орущим с издёвкой.
Она посмотрела вниз. Там была кромешная тьма, и ничего не было видно. Внезапно она ощутила, что балансирует на самом краю этой бездны тьмы, а камешки предательски выскальзывают из-под ног.
«Назад! Назад!», - плёткой стеганул инстинкт самосохранения, но животный страх успел сковать тело, будто в стальной панцирь. Она не в силах была пошевелиться.
От неумолкаемой переклички «Помогите!» она стала задыхаться. Голова пошла кругом от сознания, что через мгновение она сорвётся вниз. Снизу потянуло влажным холодом, и она лбом коснулась границы, за которой уже невозможно выдержать этот ужас безысходности. Или сердце должно сейчас же разорваться на части, или она ещё проживёт несколько мгновений, пока будет лететь в бездну.
- Звон! Вы слышите звон? - откуда-то сверху оглушительно раздался голос.
Действительно, между криками «Помогите!» ей послышался слабый звон. Будто кто-то звонил в колокол, как в старых фильмах, когда на вокзале зовут пассажиров занять свои места.
- Говорите! - раздался приказ, и это последнее «рите!» будто гарпуном вонзилось в её сознание.
Полился поток разрозненных слов. Ей показалось, что они, как нити, стали наматываться на этот спасительный звон. Дышать стало легче, липкий ужас отступил.
Внезапно её охватило сильное волнение. Будто она куда-то должна ещё успеть, ей надо что-то срочно сделать - иначе всё пропало.
«Надо бежать, пока не поздно!» - уговаривала она сама себя, и ценой громадного напряжения сил, цепляясь за нити, сумела выскользнуть из жёсткого панциря. Первое, что она ощутила на свободе был пронизывающий холод безмолвия. Она успела подумать, что такой холод может быть только в космосе, как почва под ногами дрогнула, и она ощутила себя в вагоне поезда. От холода она вся скукожилась, но уже знала, что поезд на всех парах мчится навстречу чему-то родному, горячему, без чего жизнь немыслима. «Скорей! Скорей! – молотила мысль в такт колёсам. - Подальше отсюда!» Она побоялась даже обернуться, чтобы в последний раз увидеть это страшное место, где уже в смертельной схватке сцепились два крика «Помогите!», а на самом краю бездны застыла бездыханная скорлупа.
-26-
Доктор перестал позванивать ложкой по стакану, и посмотрел на медсестру:
- Похоже на шизофрению. Я посижу с ней, а ты спустись в приёмный покой. Там, наверно, полгорода собралось. Всем говори, что у неё нервный срыв от перенапряжения. Попроси там кого-нибудь из артистов, чтобы привезли мне один экземпляр этой пьесы.
Медсестра вышла, а доктор сел поближе к койке.
-27-
Раннее утро. Она стоит на крылечке своего дома. Ночью был дождь. Многие ягоды успели налиться сладким соком, и ей надо успеть полакомиться, пока все дети спят.
Только она ощутила сладкую мякоть во рту, как резкий окрик чуть не скинул её вниз.
- А ну слазь! - это был отец соседского мальчишки с пакетом в руках.
Она поспешно сползла с дерева, и нечаянно оцарапала себе щёчку. Капелька крови скатилась к её подбородку, а мужчина отшутился:
- Ничего, до свадьбы заживёт, - но, вспомнив что-то, осторожно спросил:
- А ты случайно не там живёшь? - и показал рукой в направлении её дома.
Она кивнула головой, а мужчина сразу съёжился и сник.
- Ты прости меня... я не думал, что так получится. Я хотел, чтобы и моему мальчику досталось. Очень прошу, не говори папе. Хочешь яблочко или гранат? Пойдём, я прижгу ранку йодом, только ничего не говори отцу.
Он заискивающе улыбнулся и опустил пакет на землю. Из пакета выкатился гранат. Мужчина обтёр его рукавом и стал приближаться.
Гранаты она любила, но выплюнув ягоду, застрявшую в горле, вместе с ней выпалила:
- Н-е-е-т! - и стремглав бросилась прочь, чтобы не видеть эту заискивающую улыбку на небритом лице.
Мужчина с простёртой рукой остался далеко позади, а она всё бежала и бежала. Теперь её душили слёзы. Она вспомнила, что через месяц у неё не будет папы. Это мама так решила, и ей уже некому будет пожаловаться. Мама такая слабенькая, а папа и в тюрьме сидел, и все его боятся. Зачем же разводиться?
Только она хотела остановиться, пожалеть себя и поплакать, как звон пощёчины заставил её обернуться. То, что она увидела, было настолько несуразным, что, всплеснув руками, она присела на корточки.
Седовласый мужчина в костюме залез прямо в дождевую лужу. Засучив рукав пиджака, он присел и стал одной рукой тщательно скрести другую, подняв муть со дна лужи. Рядом с ним опустилась на колени необычайно красивая женщина.
Подол платья и кончик светлого галстука впитывали грязную воду из лужи и чернели прямо на глазах. Женщина наклонилась к воде и попыталась поцеловать руку, с которой мужчина будто соскребал грязь. Наконец, она подняла голову. По её ярко-красным губам потекли грязные разводы, а одна мутная капля повисла на подбородке.
Видеть всё это девочке стало так противно, что её сразу затошнило. Сильный спазм в желудке, и какая-то слизкая жёлтая гадость выплеснулась на асфальт. Во рту стало кисло и очень захотелось воды.
Такого с ней ещё никогда не было и, вскочив с корточек, она в ужасе захрипела.
Мужчина поднял на неё глаза, и она увидела, как может плакать мужчина. Глаза открыты, слёзы текут, а он не понимает, что плачет. У женщины на щеке проступили багровые следы пальцев.
Мужчина встал и помог женщине подняться. Женщина вытерла губы, а в её ослеплённых глазах промелькнула искра надежды.
- Я знаю, вы помиритесь, - выдохнула она свои последние слова, и, мгновенно обмякнув, провалилась в забытьё.
«И мне не грех вздремнуть, но надо ещё прочесть пьесу», - подумал доктор, вставая.
-28-
Она напряжённо сидела на краю потёртого дивана. Окна комнаты были затянуты шторами, но сквозь них поблёскивали стальные прутья решётки. Человек в белом халате расхаживал по комнате, и бесстрастно рассказывал события из её детства. Иногда он подходил к столу, заглядывал в листки, и его рассказ дополнялся новыми подробностями.
Она переводила взгляд с предмета на предмет, всем своим видом демонстрируя, что пытается осознать происходящее.
- Не удивляйтесь. Всё это я узнал от вас. Вы были в бреду и, поверьте, ничего постыдного в ваших рассказах не было. Записи я делал с единственной целью: проанализировать и выяснить причину вашего неадекватного поведения. Если есть какие-то расхождения с реальностью, прошу мне о них сказать.
Изумление на её лице переросло в возмущение и, сухо чеканя каждое слово, она произнесла:
- Не волнуйтесь доктор, у меня уже всё в порядке. Большое вам спасибо, и в вашей помощи я более не нуждаюсь. Извините за беспокойство.
Она собралась встать, но доктор жестом руки удержал её.
- Без пропуска вас отсюда не выпустят, и прежде, чем я его выпишу, может быть, объясните, как вы попали сюда? Вы хоть знаете, где находитесь?
- Догадалась, и на этот счёт у меня комплексов нет. Тот факт, что мы сейчас находимся по одну сторону решётки, пусть вас не тревожит. Чуть позже мы будем по разные стороны от неё. Что касается причины, то на моём месте любой другой оказался бы тут гораздо раньше. Я столько сумасшедших ролей пропустила сквозь себя, что, действительно странно, как это мы до сих пор не знакомы? Однако должна вас огорчить. Раздвоения личности у меня нет, и я не ваш пациент. Поверьте на слово.
- Верю, - охотно согласился доктор. - А если бы страдали шизофренией, то тогда у вас было бы не раздвоение, а размножение личности, т.е. по числу сыгранных ролей. Так получается?
- Совершенно верно.
- И какое лечение вы приказали бы проводить в этом случае?
- Доктор, лечение это ваша прерогатива, но, если вы забыли, то я напомню вам самый верный метод: «Мама, роди меня обратно, соедини мои личности воедино и выпусти обратно на волю». Мне дайте роль новорождённого чада, роль повитухи доверьте медсестре, а рожать придётся вам, - и, довольная собой, она откинулась на спинку дивана.
- Прекрасно, но ваши театральные образы настолько противоречивы, что, соединив их вместе, можно получить небольшой атомный взрыв в голове, - улыбнулся доктор.
- Не волнуйтесь доктор, никаких взрывов не будет. Неужели вы не знаете, что в человеке могут мирно уживаться даже такие антагонизмы как: садизм с мазохизмом, или любовь с ненавистью? А ведь это присуще вполне нормальным, уважаемым людям. Думаю, вы со мной согласны, и я, пожалуй, пойду.
Она попыталась встать, но какая-то сила буквально пригвоздила её к дивану, а доктор спокойно начал разговор:
- Вы правы, но это только наружная форма, оболочка, а не суть внутреннего содержания человека. К сожалению, о человеке мы судим по его внешним личностным проявлениям. Даже мы, врачи, чаще лечим не больного, а болезнь, потому что руководствуемся следствием, а не причиной. А ведь по одной и той же причине болезнь у разных пациентов может протекать по-разному. Так же и сущность человека может проявляться в самых разнообразных формах. Дай возможность безнаказанно убивать, и вдруг самый скромный безобидный старичок превращается в кровавого садиста. Кто знает, каким образом сознание безнаказанности могло переродить его? За всю свою жизнь, возможно, он и мухи не обидел. А может быть, вся его скромность была просто защитной реакцией? Раньше он боялся показать себя, а с изменением условий жизни обнажил свою истинную сущность садиста? Разве не странно, что герой вдруг ведёт себя, как трус? А может быть, и свой подвиг герой совершил от страха? А сколько благородных людей соблазн переродил в подонков? Получается, что реакция человека в разных ситуациях может довольно искажённо передать, казалось бы, его стабильное внутреннее содержание. А может быть, только в стрессовых ситуациях человек проявляет себя таким, какой он есть на самом деле? Что это, раздвоение личности, или, как было сказано, размножение личности? По внешним признакам - патология, а постфактум - с такой патологией живёт большая часть земного населения. Однако условия общежития людей потребовали разграничения между тем, что дозволено и недозволенно. Для мирного сосуществования людей надо было держать эту границу под контролем. Поэтому возникла система правоохранительных органов и психиатрия. Дилемма свелась к соблюдению правил. Нарушил закон - тюрьма, а для нарушителей норм поведения - психбольница. Вот и вся диалектика, а устойчивость и порядок в быту поддерживают те люди, которые остаются сами собой, независимо от обстоятельств. Их внешние проявления находятся в гармонии с внутренним содержанием. Их поведение прогнозируемо, и у таких людей психика действительно здоровая.
Доктор взглянул на неё. Почувствовав, что она вся внимание, он облегчённо вздохнул и продолжил:
- Ночью я прочёл пьесу, и, думаю, что вам надо было на сцене изобразить саму себя, - она вздрогнула, а доктор заметил это и более уверенно продолжил:
- Должны были копнуть в себе и не смогли. Вы слишком далеко ушли от самой себя, а обратную дорогу забаррикадировали чужими образами. Ворота в свой мир оказались заперты, и защитная реакция мозга создала для вас параллельный мир. Я присутствовал на спектакле и был свидетелем того, как новый мир наполнялся театральными образами предыдущих спектаклей. Внешне это выглядело, как сплошной хаос. Перескакивая с образа на образ, вы пытались найти что-либо созвучное с ролью, которую должны были сыграть. Ничего подходящего не находили, и вновь вертелась карусель образов. В конце концов вы выдохлись. Среди своих сценических образов вы себя не нашли, и поэтому перестали ощущать себя в этом псевдомире. Вот тогда вас обуял ужас. Ваше «Я» исчезло, и от страха вы стали кричать, что не видите себя. Для вас это так и было, но окружающим это представилось как безумие. Ваш псевдомир, вошёл в противоречие с реальным миром. Он вышел за границы дозволенного и, думаю, теперь понятно, почему вы оказались здесь.
Доктор обратил внимание на её застывшее лицо:
- Кажется, я вас напугал. Успокойтесь, потому что страшное позади. До сегодняшнего дня вы действительно были больны. Истинная причина вашей болезни - это гордыня, только не спутайте с гордостью, с чувством человеческого достоинства. Ваша болезнь это результат разрушающего действия гордыни. Возьмите себя в руки и не смотрите на меня так неистово. Я ваш друг, а не враг.
- Гордыня - смертный грех, - едва слышно выдохнула она, но доктор услышал.
- Верно. Это смертный грех. Поэтому для вас я уже не столько врач, сколько пастырь, духовный наставник. Кстати, вы далеко не одиноки в этом грехе. Люди, в чьих руках есть хоть толика власти, тоже не лишены этого греха. Этот грех толкает их к заветному креслу, находящемуся на уровне их некомпетентности в управлении другими людьми. В отличие от них, вы управляли людьми на духовном уровне, но гордыня заслонила собой реальный мир, и вытеснила вас в псевдомир иллюзий и самообмана.
Она настороженно посмотрела на доктора.
- Помните, с чего начиналась ваша гордыня? Мечтали стать знаменитой, возвыситься над другими. Ради этого вы уничтожили в себе ...
- Ничего я в себе не уничтожала, - дрогнувшим голосом перебила она, чувствуя, как у неё в груди нарастает злоба к этому невозмутимому всезнайке.
Доктор почувствовал, что сделал ей больно, и решил смягчить удар:
- Успокойтесь. Ничего предосудительного в том, что вы стремились к вершине славы, я не усматриваю. Люди вашей профессии всегда стремятся к славе, и это нормальное явление. Согласитесь, что актёр не сможет чувствовать себя полноценным, если его талант не будет признан и востребован.
Её глаза источали такие флюиды враждебности, что доктор предпринял ещё одну попытку погасить этот эмоциональный всплеск.
- Должен признаться, что я большой поклонник вашего таланта. Я видел все спектакли с вашим участием, - произнёс доктор, чувствуя в её немигающем взгляде нарастающее раздражение.
«Совсем не к месту мои дифирамбы. Надо бы её встряхнуть», - подумал доктор и продолжил:
- Я говорил с вашим режиссёром. Он мне признался, что уже на репетициях этого спектакля совсем не узнавал вас. Кое-что вы рассказали в бреду, ваши театральные образы мне были знакомы. Оставалось только...
- Вот именно! Вам осталось только явиться на спектакль, стать свидетелем моего фиаско, а в моем лице обнаружить своего пациента! Доказать, что я сумасшедшая?! Вы этого добиваетесь?! - взвизгнула она.
- Сейчас же прекратите истерику, - резко прервал её доктор. - Лучше ответьте мне, вы сможете ещё раз сыграть ту роль на сцене?
Она испуганно посмотрела на него, но доктор без тени снисхождения продолжил:
- Можете не отвечать, и так всё ясно. Пойдём дальше. Хоть одна подруга у вас есть?... А кошка или собака?... Вы же совсем одна. Нормально это или ненормально? Вы же, как волк-одиночка...
Слёзы навернулись на глаза, и она всхлипнула. Она вспомнила, как в мгновение ока навсегда вышвырнула из своей жизни даже единственную подругу.
Передавая ей салфетку, доктор сказал:
- Поплачьте, поплачьте. Слёзы вымывают яд из души и токсины стресса из организма. В вашем случае - это первый шаг к излечению. Я собираюсь лечить причину вашей болезни, а не её следствие. Вам ясно? И ещё, примите к сведению - это я вам нужен, а не вы мне. Если сомневаетесь - скатертью дорожка.
Ей стало очень обидно, и она с таким укором посмотрела на доктора, что ему стало не по себе.
- Простите, - сказал он, усаживаясь рядом с ней, - я погорячился. Сейчас вам лучше побыть одной, подумать. Когда захотите поговорить со мной - приходите. Медсестра вас проводит.
- Не надо. Эту дорогу я как-нибудь сама найду.
-29-
У дверей своей палаты она нос к носу столкнулась с какой-то старухой. Старуха взглянула на неё, на мгновение обомлела и вся расплылась в улыбке:
- Это вы?! Я вас узнала. Как хорошо, что я встретила вас! Не бойся меня, доченька, я же вас знаю. Вы кого-то пришли навестить? А ко мне никто не приходит. Можно поговорить с вами? Я вас прошу.
Старуха крепко схватила её за руку. Сопротивляться напору старухи у неё уже не было сил, и вместе с ней она вошла к себе в палату.
- Вы делаете мне больно, - прошептала она, и старуха разжала пальцы.
Они сели рядом. Старуха вновь взяла её за руку и стала гладить.
- Я ни один спектакль с вашим участием не пропустила. Вы потрясающая актриса! Мне так приятно видеть вас, - старуха мечтательно закатила глаза. - Я так давно не была в театре... А хотите, расскажу свою историю, как попала сюда? Вам будет интересно, потому что эта история немного касается и вас. Ну, так вот, у меня есть внучка, которой вдруг втемяшилось в голову, что она должна стать актрисой. А мне её тогда так жалко было. Она же сирота. Мать скончалась при родах, а отец, мой сын, обзавёлся новой семьёй и уехал. Только я одна у неё и осталась. Но, если честно, то побоялась я упрёков сына, что за его дочкой плохо смотрю, и взяла грех на душу... - старуха тяжело вздохнула. - Я же на большой должности была, жилищный фонд распределяла. Выделила творческую мастерскую режиссёру, и выклянчила у него место в театре. Может быть помните, был конкурс? Это режиссёр так организовал, чтобы на законных основаниях втиснуть внучку в театр. Даже репетировал с ней заранее заготовленную роль, чтобы она не оскандалилась... Только, кто бы мог подумать, что она потом будет его шантажировать? Шантажом выбивать для себя роли, которые ей были по нраву. Вот так, из статистки прямо в артистки. Зря я ей тогда рассказала о мастерской. Он мне жаловался, мастерскую даже хотел вернуть. А что я могла сделать, будучи уже на пенсии?... Ничего не помогало с этой нахалкой - ни уговоры, ни угрозы. Сын обещал приехать и урезонить её, но так и не появился... До сих пор не появился... – старуха вздохнула. - Потом режиссёр плюнул на всё и уехал, а её выкинули из театра... Потом уже вы засверкали на сцене, а моя родная внучка от зависти стала на мне вымещать всю свою злобу. Довела меня до психоза, и я очутилась тут... Вы меня слушаете? - спросила старуха, обратив внимание на её отрешённый вид, и слегка дёрнула за рукав.
Она перевела взгляд на старуху, будто пытаясь что-то понять, и спросила:
- Кроме вашей внучки, ещё кто-нибудь участвовал в конкурсе?
- Конечно. Я же во время конкурса сидела на галёрке и всё видела. В конце одна девочка выступала и была на сто голов выше внучки.
- Это была я, - упавшим голосом произнесла она.
- Надо же. Вы так изменились... - смущённо залепетала старуха. - Вот ведь что получается, когда поступаешь не по совести. Так мне и надо, а справедливость всё равно восторжествовала. Всё равно я рада. Талант рано или поздно... Что с тобой, доченька? Тебе плохо? Доктора позвать?
Видеть старуху так близко ей было невыносимо, и она тихо сказала:
- Прошу вас оставить меня в покое.
- Господь с тобой. На вас лица нет.
- Уйдите! Вы даже представить себе не можете, сколько я перенесла, чтобы эта, как вы говорите, справедливость восторжествовала. А то, что я стала психической больной, справедливо?
- Простите меня. Я не знала. Умоляю вас, простите меня.
- Уходите! Я вас видеть не могу!
- Простите меня. Господи, прости меня грешную, - пролепетала старуха.
Старуха, пятясь, вышла из палаты, а она ещё минуту сидела неподвижно, разглядывая букет роскошных роз на столе. Резким движением она смахнула цветы на пол. Спустя мгновение она уже вопила, уткнувшись в подушку, и не услышала, как в палату вошли.
- Не надо трогать её, - шепнул доктор медсестре. - Скоро ей надоест эта роль. Розы возьми себе, а я посмотрю, что со старухой, и сделаю втык вахтёру.
Доктор вышел, а вопли затравленного зверька уже стали перемежаться всхлипываниями, перерастающими в плач, который, постепенно угасая, оборвался. В палате воцарилась тишина.
Медсестра укрыла её пледом, взяла розы и вышла.
-30-
- Слава Богу, заснула, доктор. Такая молодая, а тут эта шизофрения прицепилась.
- Жалеть её не надо, и никакой шизофрении нет. Это невроз, чреватый рецидивами. Сон восстановит её силы. Через пару дней, если не раньше, она будет в полном порядке и ещё задаст нам трёпку, как свидетелям слабости. С ней надо общаться предупредительно. Никакого сочувствия или жалости, если не хочешь нажить себе врага в её лице. Теперь насчёт старухи. У неё сердечный приступ. Кардиолога я уже вызвал. Побудь с ней, пока он подойдёт.
-31-
- Доктор, к вам можно? Я вдоволь наревелась и готова к лечению. Только лечите поскорее, а то здесь я, в самом деле, сойду с ума.
- Хорошо. Садитесь. У меня к вам несколько вопросов. Какое отношение старуха имеет к вам? Она уверена, что вы из-за неё попали сюда.
- Это её тайна. Пусть сама расскажет, как она мне нагадила.
- Сейчас у неё сердечный приступ, и речь не о ней, а о вас. Вы создали в своём мозгу порочные связи, которые без моей помощи разорвать не сможете. Чтобы помочь, я должен знать всё. Со мной вы должны быть откровенны, как на исповеди.
Она внимательно посмотрела на доктора, и неторопливо пересказала признание старухи.
- Вы её простите? - спросил доктор.
- Простить её? Из жалости? - неожиданно встрепенулась она. - Простить, чтобы заработать себе индульгенцию на совершение таких же прегрешений?
- Вы не правы. Прошлый раз мы говорили, что сущность человека во внешнем мире может проявляться довольно искажённо. Здесь стоит вопрос не о прощении поступка человека, а о прощении раскаявшейся души. Вы меня понимаете? Постарайтесь вникнуть в суть причин, побудивших человека к свершению неблаговидного поступка. Если эти причины не противоречат вашим понятиям человечности, то сумеете всем сердцем простить покаявшуюся душу. Это поступки остаются на земле, а душа уходит в небо. Облегчите ей душу.
- Что, старуха так плоха? – испуганно спросила она.
- Не хочу вас разжалобить, но это так. Всё-таки возраст преклонный.
На пороге возникла фигура медсестры:
- Доктор, кардиолог хочет перевезти старуху в реанимацию.
-32-
Санитар вызвал грузовой лифт, и, пока тот, громыхая, поднимался, она подошла к носилкам со старухой.
- Я поняла причины, по которым вы так поступили. Может быть, я поступила бы так же. Я вас прощаю от всего сердца, - произнесла она, убрала седую прядь волос, и поцеловала старуху в лоб.
Старуха улыбнулась, двери лифта закрылись, и она почувствовала, что старуха навсегда ушла из её жизни.
-33-
- Доктор, я её простила и получила облегчение. Впервые в жизни я по-настоящему кого-то простила. Теперь я знаю, как надо прощать от всего сердца.
- Я рад за вас. Прощать и каяться - это идентичные категории. Разница лишь в том, что, прощая, имеем дело с чужими поступками, а когда каемся - с собственными, но в обоих случаях - причины одни и те же.
- Я об этом обязательно подумаю. Мне тоже есть, у кого просить прощения, - сказала она, вспомнив о своей подруге детства.
- Хорошо. Теперь скажите, кто является автором этой пьесы? Обычно на афишах рядом с вашей фамилией указывалась ещё группа соавторов, а тут вы оказались единоличным автором. В бреду вы обмолвились о неком режиссёре. Он как-то связан с пьесой?
- Он и есть автор пьесы, но только не подумайте, что я его обокрала. В сопроводительном письме он сам настоял на моём авторстве. Таково было его условие поединка. Не удивляйтесь. Он вызвал меня на дуэль, а эта пьеса - его шпага.
Внезапно она побледнела и схватила доктора за руку:
- Я всё поняла! Понимаете, я же им проклята! Всё, что творится сейчас со мной - это продолжение его пьесы. Он запер меня в своём театре одного зрителя. Он снова будет сниться и издеваться надо мной... Нет! Только не это! Я с ума сойду! Я не выдержу этого! Неужели, я схожу с ума?
- Успокойтесь. С ума вы не сходите, хотя бы потому, что душевнобольные никогда подобным вопросом не задаются, - улыбнулся доктор, но какая-то догадка омрачила её лицо.
- Какая я дура! Выкинула бы пьесу - и дело с концом! - в сердцах выплеснула она.
- Вы ошибаетесь. Тогда режиссёр действительно стал бы сниться вам с напоминанием о вашем страхе перед его пьесой. У вас обычный невроз, и лечение тут одно - найти причину страха и перешагнуть через него. Поэтому, в принципе, вы поступили правильно, что решились сыграть эту роль. Просто вы не сумели довести её до конца, оттуда и пошло ваше навязчивое состояние страха. Расскажите всё, что было связано с режиссёром и театром.
Её рассказ получился ёмкий, но довольно сумбурный и сбивчивый. Всё-таки что-то удержало её от точного воспроизведения проклятия режиссёра, и она ограничилась словами: «Он проклял меня».
- Я должен подумать, - сказал доктор и зашагал по кабинету.
-34-
- Я пришёл к следующему: каким-то образом вы приобрели удивительную способность. Однако, всё по порядку. В начале спектакля вы зачитывали письмо анонимного автора, как главного героя пьесы. Казалось бы, ничего особенного. Очередная неприятная история, которая могла произойти с любым из нас. Совесть ваших корреспондентов, как правило, была нечиста.
- А человеку с чистой совестью не о чем писать, - парировала она.
- Я не согласен. Писать ему есть о чём, но нет потребности в этом. Ему же не надо искать оправдания своим поступкам. К тому же, вряд ли его переживания представляли бы интерес для драматургии. Совсем другое дело, когда можно анонимно облегчить душу.
Она усмехнулась, вспомнив предложение начальника «облегчать душу преступников», но тут же помрачнела.
- Доктор, на моей совести три жертвы, которым я облегчила душу.
- Я слышал об этом, но всё равно расскажите.
Она пересказала свой разговор с начальником. Доктор, не задумываясь, спросил:
- В жизни вы поступили бы так же, как на сцене, если оказались бы на их месте?
Она кивнула головой, а доктор продолжил:
- Вашей вины я не вижу. Вы поступили честно.
- Доктор, я одного понять не могу. Допустим, я поступила честно, но я же спровоцировала людей на смерть. Почему же вместо дурной славы поднялся ажиотаж вокруг моей особы?
- Не думаю, что в вашей славе есть нечто дурное. Что касается ажиотажа, то он скорее связан с пьесами, нежели с вами. Просто, ваши пьесы позволяли подсмотреть в замочную скважину соседа. Это же так заманчиво, самоутверждаться на чужих неприятностях. Для слабых натур это лучший наркотик. К тому же, городок наш небольшой, и зал просто терялся в догадках: кто же автор очередной нелицеприятной исповеди? Многим хотелось знать, а не фигурируют ли они сами в этой истории, и, если да, то, в каком свете выставлены? Одно дело, когда знаешь, что образ вымышленный. А когда есть подозрение, что это твой образ шагает по сцене? А вдруг тебя кто-то опознает, и нечто постыдное станет достоянием гласности? Думаю, что в первых рядах сидели те, у кого были проблемы с совестью. Но их любопытство удовлетворялось не всегда. Им надо было снова и снова идти в театр, чтобы с вашей помощью искать ответы. Любопытство, замешанное на страхе - вот какие бразды правления находились в ваших руках. Поэтому я уверен, что именно они создавали ажиотаж вокруг вас. Истинных поклонников таланта, вы не могли увидеть за этой стеной блюстителей своей репутации. Неудовлетворённость и страх пестовали из этих стражей порядочности самых заядлых театралов.
- Теперь мне понятны их заискивания. А я-то думала, что это мои поклонники. Наверно, и таланта у меня нет.
- Простите, но что за чушь вы сказали, даже посмеяться грешно. Вы же всех зрителей мгновенно брали за живое. У вас самый невероятный талант. Кстати, вас кто-то надоумил, или вы сами придумали правила этой игры?
- Скажу, не поверите. Я это во сне увидела. Кто-то надиктовал, что надо делать, а я этот урок, как только проснулась, зазубрила наизусть. Какой-то вещий сон был... Доктор, мне интересно, как вы объясняете успех этой игры?
- Да очень просто. Технология вашей игры со зрителями психологически была выстроена безупречно. Анонимность, независимо от воли человека, возбуждала в памяти аналогичные случаи из личной жизни. Невольно всплывали какие-то картинки прошлого, забытые образы. Под аурой спектакля полустёртые образы наполнялись свежими красками, и оживали в новой интерпретации. Я обратил внимание, что последние спектакли были логически увязаны друг с другом в живую цепочку, - она кивнула, а доктор продолжил:
- Когда эта ваша задумка заработала, то у зрителей такие наслаивания спектаклей стали перерастать в ощущение сопричастности к событиям, происходящим на сцене. Пьеса переплеталась с личными воспоминаниями, ассоциации растворяли театральные условности, и всё это создавало иллюзию реальной жизни. Кстати, я провёл небольшой опрос. Если бы я сам не испытал те же ощущения, то подумал бы, что все сговорились отвечать одно и то же. Будто стены театра исчезают, и всё это на самом деле происходит в их жизни, - она самодовольно улыбнулась, но доктор не заметил этого и воодушевлённо продолжил.
- Но удивительнее всего было то, что ваш сценический образ ни разу не повторялся. Каждый раз вы импровизировали на сцене и добивались максимального эффекта. Фантастика, но факт налицо. Чтобы понять принцип ваших действий, я построил некую модель, которая, возможно, близка к истине. Представьте, на сцене вы будто раздваивались на кукловода и марионетку. Марионетка впускает в себя сценический образ, а кукловод устанавливает контакт с залом. Представили? Марионетка - это актриса, а кукловод - это зритель. Кукловод анализирует ситуацию в зале и начинает подстраиваться под усреднённый интеллект, вкус, настроение зрителей. Он входит в резонанс с залом и формирует из себя некий усреднённый образ зрителя. А для марионетки существует один единственный зритель в зале, и этим зрителем является кукловод. Марионетка старается понравиться своему единственному зрителю. Кукловод же корректирует игру марионетки, чтобы она ещё больше понравилась ему. Естественно, если кукловоду игра нравится, то она нравится и большинству зрителей. Вот когда большинство увлечено, то на остальных зрителей начинает действовать эффект толпы. Зрители, вовлекаясь в единый поток, будто превращаются в единого зрителя, и зал живёт единым дыханием. Недавно я дважды смотрел один и тот же спектакль, но на сцене вы сыграли совсем разные образы. Причём, первый раз образ заворожил меня сразу. Во второй раз, эффект толпы гипнотически подействовал на меня и заставил влиться в общий поток эмоций. Я пришёл к выводу, что на сцене вы не должны были ощущать своей игры. Могу даже поспорить, что после спектакля вы чувствовали себя превосходно и будто заново родились, - она улыбнулась каким-то своим воспоминаниям, и согласно кивнула.
Доктор ответил ей кивком, но продолжил уже несколько назидательным тоном:
- А ведь актёры после спектакля физически и душевно изнеможенны. Чтобы войти в образ, им приходится тратить много сил. Для вас же это было раз плюнуть. Причём, актёры - дружелюбный народ. Привязывая к себе людей нитями дружбы, актёру потом легче по этим же нитям вернуться из театрального образа обратно в реальную жизнь. Я уверен, что такой надобности у вас нет. Именно поэтому никто вам не нужен. Для вас эти перевоплощения, как наркотик. Вы сотворили из себя идеальную актрису, возможно, лучшую во всём мире, - доктор обратил внимание на её застывшую улыбку. - Не молчите, а то у меня возникает ощущение, будто гадаю на кофейной гуще.
- А мне нечего сказать, - очнулась она спустя мгновение. - Вы так точно всё описали, что у меня нет слов... Просто я это делала как-то неосознанно... Мне надо осмыслить всё, что вы сказали. Ваша модель, скорее всего, оригинал, а я, фактически, жила, как во сне... Теперь мне надо подумать, как же жить дальше наяву?
- Хорошо, но вам надо ещё раз перечитать пьесу, - строго произнёс доктор, доставая из ящика стола папку. - Именно здесь находится ваш камень преткновения. Желательно, чтобы этот путь вы прошли самостоятельно. Если не сумеете, тогда я вам помогу.
-35-
- Доктор, я перечитала пьесу и всю ночь думала. В голове пока хаос, но я многое для себя уже выяснила. Всё, что описано в пьесе, это и есть «Я», и никуда мне от этого не деться. Режиссёр предложил мне сыграть на сцене эпизоды из моей жизни, а я, в присутствии чужих людей, вывернуть себя наизнанку не смогла... А как мне хотелось с блеском сыграть эту роль. Решила, что перешлю ему деньги за сценарий, и поиздеваюсь, посоветовав на что их следует потратить... Теперь я стала кое-что понимать. Прошлый раз вы мне говорили, что поступки человека могут искажённо отражать его истинную сущность. А если внутри человека - пустота? Представляете, какой уродливой можно слепить внешнюю форму пустоты? Как на неправедном суде, в пьесе он раскрыл только голые факты, а причины изъял. Сотворил образ мерзкого существа, готового шагать по трупам и цинично топтать святые чувства. Снаружи бесчувственная оболочка, а внутри пусто, души нет. Он вынул душу, а меня вынудил искать оправдание моим поступкам. Но как можно найти оправдание подлости, если душевные причины не раскрыты?
- А вам не хотелось выкрикнуть в зал: «Нет, это не я!»? – внезапно спросил доктор.
Она с удивлением посмотрела на доктора и, немного подумав, сказала:
- Да, доктор. Точно. Очень хотелось, просто я на сцене не соображала, что хочу именно это выкрикнуть. Понимаете, я же так хотела объяснить причины, почему поступила так, чтобы как-то оправдаться. Хотела душу вывернуть наизнанку, а душа какая-то сморщенная, скользкая, выскальзывает, и у меня ничего не получается. Хочу плакать, смеяться до слёз, а глаза холодные и безразличные. И тут я испугалась, что все догадаются, что это я и есть на самом деле. Будто спиной почувствовала: - "Фу, какая бесчувственная гадость!" Ужасно захотелось куда-то спрятаться. Наверно, поэтому повыскакивали все мои предыдущие образы на помощь. А вокруг меня какая-то серая масса, наползает и подбирается всё ближе и ближе. И вдруг я поняла, что это зрители, и внезапно увидела их глаза. У меня же действительно всегда было ощущение, что над этими серыми волнами в зале витает какой-то мираж, и играю я только для него. А тут множество живых глаз, которые хотят мне под юбку заглянуть. Так стыдно и унизительно стало. Так обидно было за себя... На репетициях, ещё куда ни шло - все свои, но, в набитом до отказа потном зале... Было ощущение, будто сама себя в грязи вываляла и теперь голая стою на потеху всем...
- Можно я скажу, что было потом? - перебил её доктор и, не дожидаясь ответа, продолжил:
- Потом будто вспышка перед глазами, и с этого момента вы перестали ощущать себя.
Она испуганно посмотрела на доктора и спросила:
- Как вы узнали?
- Случайно. Просто ваш нервный срыв произошёл так же внезапно, как гаснет свет при коротком замыкании. Обычно, когда жизнь ранит душу, то разум защищает её. В вашем случае разум сам ударил по душе. Будто кукловод дал пощёчину марионетке и у неё искры полетели из глаз. Разум отказался видеть душу в униженном состоянии, а без души разум не в состоянии осознать себя. Поэтому вы...
Но она перебила доктора и несколько удивлённо произнесла:
- А ведь у меня и вправду тогда искры полетели из глаз, а потом... а потом я стала сама себе чужой.
Она замолкла, что-то обдумывая. Наконец, она продолжила с нарастающим возбуждением:
- Режиссёр заразил меня каким-то комплексом вины, и я сама себя загнала в порочный круг! Вы понимаете, что он сделал со мной?! Нет, вы понимаете? Он же поймал меня! Его ловушка сработала, а я, как преступница, очутилась в комнате с решётками на окнах! Вы понимаете, что он сделал?!
От возбуждения её лицо покрылось красными пятнами, и доктор попытался её успокоить:
- Насильно вас никто здесь не держит. Успокойтесь и постарайтесь держать себя в руках.
- Как сдерживать себя, когда каждая строчка пьесы, как нож в сердце! – взвизгнула она и вдруг резко побледнела, еле слышно прошептав:
- Но дело даже не в этом.
Она замолкла и съёжилась, будто чего-то испугавшись.
- Продолжайте, - сказал доктор, но она молчала и видно было, что она чего-то очень боится.
- Говорите же, - твёрдо приказал доктор.
- Доктор, откуда он это узнал? Скажите мне, как?! - взорвалась она. - Кто ему шепнул, что я нарочно скинула ту шляпу старичка? Я же просто хотела свой реверанс продемонстрировать, но от слюнявого поцелуя в руку, меня чуть не стошнило на лысину этого старичка. Но как режиссёр мог догадаться об этом, что меня тогда чуть не стошнило? Как?!
Доктор вспомнил этот эпизод и готов был снова рассмеяться, если бы её вид был бы менее трагичным.
- Или, когда я ударила мужчину по щеке за глупый комплимент? Так он оттолкнул свою супругу и тоже полез целовать мне руку. Я же тогда специально ударила его ещё раз другой рукой, чтоб не толкался. Но режиссёр-то откуда мог знать, что я протянула сразу обе руки для поцелуя? Его же там не было... А это уже никак невозможно понять. Как он мог услышать щебет птичек, которые пели у меня на душе? Ведь в это время все рыдали, умиляясь моими ужимками сочувствия перед родственниками покойного. Его же не было там, рядом с гробом, а он, оказывается, знал, как я рада тому, что моя игра возымела действие. Вы понимаете? Он всё это видел, чувствовал! Он же мне в душу залез. Иначе невозможно было так точно описать... Или откуда ему было знать, что я втоптала в грязь чистые чувства юноши? Как он узнал, что я осмеяла этого несчастного? Я с ума схожу от этих вопросов и не могу найти им объяснения! Вот что меня убивает! Или же...
- Стоп! - прервал её доктор. - Вы сейчас мне всю пьесу перескажете. Скажите: ничего надуманного в пьесе нет?
Не задумываясь, она твёрдо ответила:
- Нет. Всё, что он показал в пьесе, соответствует действительности.
- А эти события вы как-то переживали? Видели что-либо во сне?
- Не знаю, может быть, и видела. Какие-то ощущения были...
- Вы сразу догадались, что в пьесе описана ваша жизнь? - спросил доктор.
- Да, и когда я первый раз прочла пьесу, то ужаснулась. Больше всего подействовало то, что в пьесе не было ни грамма вымысла. У меня тут же родился панический страх. Потом возник ещё больший страх, быть униженной в его глазах. Для меня это уже было хуже смерти... Вы правы, гордыня давно сожрала меня. Поэтому я выкинула из головы все вопросы, как и откуда он всё это пронюхал, и приняла его вызов. Ведь до сих пор мне всё сходило с рук, и вызывало только восхищение. Ведь никто не смел одёрнуть меня. Но на самом-то деле, чем я лучше тех подонков, которым душу облегчала? Просто, им было нельзя, а мне - дозволено. И вам я солгала, что в жизни поступила бы так же, как на сцене... Как я теперь ненавижу себя за эту лживость, двуликость, и все люди мне противны. То, что я творила в жизни под маской экстравагантности и девичьей наивности, на сцене превратилось в сплошное омерзение. Это было так гадко, что я не выдержала и сорвалась. Доктор, я покончу с собой, или сойду с ума от сознания, что моя человеческая сущность - такое дерьмо!
- Всё, всё. Остановитесь, - загадочно улыбаясь, прервал её доктор. - Боюсь, вы немного увлеклись и вошли в раж. Действительно, гордыня породила ваше болезненное самолюбие, а эти люди ввели вас в соблазн. Вы им просто подыграли. Лучше вспомните других людей, тех, которых вы не презираете. Думаю, что шляп с их голов вы не срывали. Верно?
- Но и они не лезли ко мне с подарками и поцелуйчиками.
- Всё правильно. Им же не надо было прятать свои страхи перед вами.
- Доктор, а мне-то как избавиться от своего страха? Ведь нет объяснения тому, что смог сделать режиссёр. Это же уму непостижимо!
- Почему же, есть объяснение. – вновь улыбнулся доктор, - Я не могу до конца объяснить природу этого явления, но оно существует. Я сейчас вам обрисую схему. Представьте, что у режиссёра есть приёмник, настроенный на определённую волну, а у вас передатчик на той же волне.
- Думаете, что я телепатически передавала ему информацию? – удивлённо спросила она.
- Совершенно верно. Вы же внедрили в режиссёра, так называемого, «единственного зрителя». Свои мизансцены в жизни вы также разыгрывали для этого зрителя. Этот зритель вытянулся, как слуховая трубка от вас к нему. Помните, у вас был кошмар? Режиссёр тогда внедрил в вас своего зрителя и отсёк его от себя. Поэтому у вас был один и тот же сон. Но вы же своего зрителя не отсекали, и режиссёр мог иметь доступ к тому, что вы разыгрывали в жизни. Вот откуда поступала информация о вас.
Она задумалась. Спустя несколько мгновений она произнесла:
- Честно говоря, я не очень разбираюсь в тонкостях телепатии. Пожалуй, это единственное правдоподобное объяснение. Представляю, как бы вам хотелось порасспрашивать самого режиссёра.
- Теперь это невозможно. Режиссёр скончался в ночь, когда у вас был бред.
Она обомлела.
- Как?... Как он скончался?
- Говорят, он кричал о помощи, но почему-то с издёвкой, будто дразнился.
- Не может быть, - она вскочила на ноги, и, как подкошенная, рухнула обратно на стул.
Прошло несколько минут, прежде, чем она смогла прийти в себя:
- Значит, это был он?! Я слышала его голос?! Я сбежала, а он застрял в этой бездне?!... Это что-то невероятное!... Это же бред какой-то!...
Она вновь задумалась, но доктор не прерывал молчания. Наконец, она заговорила:
- Доктор, вы сказали, что есть люди, чья человеческая сущность не зависит от внешних условий. Я должна стать таким человеком, и чтобы соблазн никогда не смог бы ввести меня в искушение. Я хочу жить своей жизнью, а не игрой в жизнь. Хочу быть сама собой всегда.
- Всё бы хорошо, но вы не отдаёте себе отчёта, что лишитесь своего дара перевоплощения. Театр одного зрителя исчезнет, и вы никогда больше не сможете завораживать зрителя своей игрой. К тому же, образ этих людей скучен своей прогнозируемостью. Представляете, заранее будут известны ваши действия в тех или иных ситуациях. Такая жизнь вам может показаться слишком пресной. Ваша стабильность, как магнит, станет притягивать к себе людей с нездоровой психикой. Они могут только вредить, а расхлёбывать их кашу придётся вам. Нет, это вам не подходит. Вы потеряете свою изюминку, тогда как надо только убить в себе гордыню. Не думайте, что это так просто. Мне надо будет долго и нудно объяснять вам суть принципов, формирующих личность человека. В Бога вы не верите, и трудно сказать, сколько времени пройдёт пока вы обнаружите, что, действительно, есть нечто, именуемое Богом. Это долгий разговор, а я собираюсь выписать вас.
- Доктор, не выписывайте меня! - взмолилась она. - Я готова остаться здесь столько, сколько потребуется. Я же должна избавиться от гордыни.
- Давайте не будем забывать о вашем имидже. Я всем сказал, что у вас был обычный нервный срыв от перенапряжения. Поэтому отправляйтесь домой, возьмите отпуск, отдохните. Вы на верном пути, и будьте уверены, что потом с блеском сыграете эту роль на сцене. Кстати, я тоже еду в отпуск. Не волнуйтесь, всё будет хорошо. В крайнем случае обратитесь к моему коллеге. Я его предупрежу.
- Не надо. Сама справлюсь. Вы только скажите: режиссёр свои проклятия забрал с собой? – несколько обиженно спросила она, но доктор виновато развёл руками.
- После отпуска поговорим, - улыбнулся он ей в ответ.
«Он знает, но сейчас просто торопится в отпуск», - успокоила она сама себя, и, изобразив крайнее огорчение, вышла из комнаты.
«Дай Бог, пронесёт, - подумал доктор, глядя ей вслед. - Не сдавать же билет обратно, но, наверно, мне надо было сказать, что это её страх упал в бездну вместе с проклятиями режиссёра... Неужели, ненависть режиссёра была так сильна, что он сам оказался в яме, которую рыл для неё? Как же хрупка жизнь, когда ею движет ненависть.»
-36-
- Доктор, к вам можно? У меня для вас сюрприз. Во-первых, я обегала почти всех, с кем поступила не по совести, и попросила прощения. Они меня простили. Кое-кто даже сам покаялся. Словом, совесть моя существенно облегчилась. Во-вторых, я узнала, что вы едете в круиз. И я... я уже купила билет и еду с вами, - она перешла на скороговорку. - Вы из тех, к кому вечно цепляются психически неуравновешенные люди, такие как я. Вы же сами говорили об этом... В конце концов, вы не женаты, а я уже не замужем. Мы случайно встретимся на корабле, но я всё же успела всем проболтаться, что еду с доктором. Не смогла удержаться. Я так рада этому. Вам тоже не хочу врать, что наша встреча на корабле будет случайной. Если вас беспокоит общественное мнение, то все грязные мыслишки я уже отрубила. Я всем объявила, что, если врач и пациент оба голубые или лесбиянки, то, по сравнению со мной и с вами, они имеют несомненное преимущество с точки зрения общественной морали. Моё высказывание, как анекдот, уже распространяется... - она запнулась, встретившись с доктором глазами, - но я вижу, что вы не рады. Я понимаю, прошло слишком мало времени. Мы ещё с вами на «вы»... Скажите что-нибудь, только не молчите.
- Видите ли, вы вправе ехать, куда вам заблагорассудится, - успокаивающе произнёс доктор.
- Нет, доктор, я еду с вами, а не куда заблагорассудится. Я не отстану. Буду столько умолять и унижаться, что вы сами с ума сойдёте. У меня кружится голова и сейчас... и сейчас будет истерика.
Усилием воли она овладела собой, попыталась более спокойно продолжить:
- Простите доктор, я не хочу шантажировать вас... Доктор... , - но, не выдержав, она продолжила с нарастающим чувством тревоги. - ты же сам прекрасно видишь, что только ты понимаешь меня... Ну, как ты не чувствуешь, что стал для меня откровением! Ты единственный, в ком я по-настоящему нуждаюсь! Ты... Нет, ты просто отказываешься понимать. Я уже так счастлива, что нашла тебя. Мне с тобой так спокойно. Во мне ведь тоже есть много хорошего. Не веришь? Я же до сих пор девственница. Прости, прости, я уже глупости говорю. Я не знаю, как убедить тебя и готова на всё, - она опустилась на колени. - Я не знаю, что творится со мной. Какая-то сила бешено толкает меня к тебе... Я не могу без тебя... Не могу... - она смиренно опутила голову, как на закланье. - Тогда в бреду мне удалось зацепиться за колокольный звон и спастись. Если опять попаду туда, то обязательно свалюсь в пропасть к режиссёру,. Доктор, я ощущаю себя, будто с меня живьём кожу содрали. Тогда в бреду, ты приказал мне говорить и спас. Теперь своим отказом ты убьёшь меня. Я почему-то уверена в этом,... и мне страшно. Понимаешь?
Она с такой мольбой посмотрела на доктора, что он ощутил себя последним негодяем, если прямо сейчас не протянет ей руку.
- Встань с коленей, - твёрдо сказал доктор, помогая ей подняться. - Хорошо, едем вместе.
«Слава, Богу, что я не брякнул ей тогда о страхе, который будто бы скатился в бездну с режиссёром. Мало ли, ещё какие фантазии могли ей в голову взбрести», - подумал доктор, но на душе почему-то было радостно.
-37-
- Ты, я, море, солнце, ветер! Я не верю своим глазам! Я так счастлива! Скорее обвяжи меня канатом, а то я лопну от радости!
- Ничего удивительного. Изменились условия, и ты уже чувствуешь себя другим человеком.
- Да, я чувствую громадный прилив энергии, и стала обрастать новой кожей... А какой замечательный корабль! Тут даже ювелирный магазин есть, - и она закружила вокруг него по палубе в каком-то грациозном вальсе.
Внезапно с верхней палубы послышался свист с улюлюканьем. Доктор поморщился, а она сложила ладони рупором и, запрокинув голову, задорно прокричала:
- Эй, эй! Кто это? Скорее спускайтесь сюда! Посвистим вместе и потанцуем, это же весело... Ну не хотите, не надо. Только это вальс, а не танец племени мумбо-юмбо. Свист с улюлюканьем там обязательно нужен, и я вас позову, когда буду исполнять этот танец.
Толпа зевак на верхней палубе повернулась к свистуну и снисходительно заулыбалась.
- Против лома и красивой женщины не попрёшь, - заметил кто-то.
- И ты отпляшешь танец амба-амба, как та портовая сучка, - сквозь усы зло процедил парень в кожанке, сплюнул и зашагал прочь.
- Уйдём отсюда. Ты привлекаешь много внимания, - вполголоса сказал доктор.
- Тебе не нравится, как я танцую? – иронично спросила она и ещё быстрее закружилась в вальсе.
-38-
За ужином доктор увидел парня в кожанке, когда тот выходил. Парень обернулся, и доктору показалось, что в зеркальных очках парня блеснуло отражение лезвия ножа. Она ничего не заметила, а доктор попросил извинения и вышел следом.
Долгое отсутствие доктора уже стало беспокоить её, когда к ней подошёл старший стюард и попросил следовать за ним.
-39-
Доктор сидел на койке, зажав ладонь, набухшим от крови, носовым платком. Её глаза в ужасе расширились. Внезапно доктор отпрянул и на мгновение зажмурился, как от яркого света. В испуге, она сделала шаг к нему, но доктор уже пришёл в себя и спокойно сказал:
- Ничего опасного. Надо будет наложить пару швов, а ты поможешь. Я сам попросил об этом,
Хирург только успел продеть суровую нить в иглу, как в дверях появился матрос.
- В трюме поймали. Капитан уже допрашивает его. Дурачок забыл, что он на корабле, а не на суше. Капитан спрашивает: как вы?
- Теперь всё в порядке, - улыбнулся доктор. – Я потом зайду к нему.
Матрос мгновенно исчез, и доктор ободряюще посмотрел на неё. Их взгляды перекрестились, и она ощутила, как по лицу скользнул нежный ветерок. Глаза у доктора улыбались.
-40-
Доктор вернулся от капитана, а она ещё лежала, уткнувшись в подушку, и безостановочно повторяла:
- Какая же я дрянь, дрянь...
Доктор резко прервал её:
- Кончай сеанс самобичевания. Ты ни в чём не виновата. Оказывается, этот парень обычный психопат. Кстати, ты вновь в героинях, и капитан мечтает познакомиться с тобой.
- Какая я к чёрту героиня? Тебя же этот идиот мог убить. Хотя бы ударь меня, мне же легче будет. Мне даже стыдно просить прощения.
- Прекрати. Ты вела себя, как женщина, а я, как мужчина. Вот и всё... Ладонь разболелась. Пойду выпью анальгин и вернусь, - сказал доктор, направляясь к двери.
- Я тебя безумно люблю, - прошептала она.
Доктор вздрогнул, на миг задержался у двери, но, будто испугавшись чего-то, быстро вышел.
-41-
Спустя время в дверь каюты постучали. Она вздрогнула. В проёме показался старший стюард.
- Тот парень умолял о встрече с доктором. Доктор уже там.
- Но он же ранен. Неужели нельзя было оставить его в покое, - взмолилась она, но стюард уже успел закрыть дверь.
Никогда ещё ей не было так одиноко.
-42-
- Спасибо, доктор, что пришли. Я не сильно поранил вас? - спросил парень, приподнимая лацканы кожаного пиджака. - Простите меня за всё. Это женщины всегда сбивают меня с толку.
Доктор понимающе кивнул головой.
- Доктор, дайте мне слово чести, что не предадите меня, но без всяких «если». Я сейчас напишу, а вы потом вскроете конверт. Там я всё объясню.
- Хорошо. Даю вам слово чести, что, вашу информацию использую по совести, и не воспользуюсь ею против вас.
- Спасибо, доктор. Вы сказали то, что нужно. Конверт и бумагу я тут нашёл. Дайте только ручку и посидите там, пока буду писать. Для меня это, как сеанс психотерапии.
- Когда пишешь, осмысливаешь глубже, чем когда говоришь или просто думаешь, - добавил доктор, протягивая ручку и устраиваясь на соседней койке.
-43-
- Надеемся, что ваш сеанс психотерапии поможет, - сказал охранник, когда доктор вышел из каюты, - а то будто в кошку превратился. Сначала попросил кружку молока. Потом так разодрал пуховую подушку, что пришлось выкинуть. Я бы ему за такие художества, - и охранник высказал трудновоспроизводимую фразу.
Виновато улыбаясь, доктор с запечатанным конвертом в кармане вышел на палубу. Прикуривая, он не заметил, как она подошла.
- Почему так задержался?
- Потребовался сеанс психотерапии, - беспечно ответил доктор, отшвырнув сигарету.
- А моя очередь ещё не подошла? Видишь, какая я терпеливая пациентка.
Он обнял её за плечи и нежно произнёс:
- Послушай, моя терпеливая пациентка. Почему ты вынуждаешь меня воспользоваться твоей слабостью?
- Да потому что я люблю тебя. Я объявлю об этом по радио, и исполню ритуальный танец любви племени мумбо-юмбо.
Он не выдержал и поцеловал её в губы. Она вся затрепетала.
- Я так ещё ни с кем не целовалась. Как это приятно и прекрасно. Доктор, обязательно пропишите мне столько таких же поцелуев, сколько звёзд на небе, - и, запрокинув голову, подставила шею.
Неизвестно, как бы поступил доктор, если бы не три мужских силуэта, внезапно появившихся на палубе.
- Видишь огоньки города? Я боюсь их спутать со звёздами, а много сладкого портит зубы, - отшутился доктор и убрал руку с её плеча.
Мужчины прошли рядом, и она узнала свистуна в сопровождении двух матросов. Ей показалось, что свистун подмигнул доктору, а затем до её слуха донеслось:
- Ботинки жмут. Подождите, я их сниму.
Свистун скинул с себя ботинки, посмотрел в сторону, мерцающих вдалеке, огней города, и резким движением выкинул ботинки за борт.
- Форменный идиот. Никто за твоими вонючими ботинками нырять не будет, - процедил один из матросов.
- Уже поздно, - сказал доктор и, вновь обняв её за плечи, повёл к каюте.
-44-
У дверей своей каюты она прошептала:
- Можешь остаться у меня.
- Если не хочешь нажить тайного врага - не пользуйся слабостью друга.
- Ты фантастика! Ты мой царь! Я хочу быть твоей рабыней.
Она так страстно его поцеловала, что он еле удержался от соблазна принять её приглашение. Внезапно с палубы донеслись крики и топот бегущих ног.
- Я боюсь. Не уходи, я боюсь остаться одна, - прошептала она, схватив доктора за руку.
Они вошли в каюту, сели на её койку, напряжённо прислушиваясь к любому шуму. Наконец, стало тихо, и доктор вышел узнать в чём дело. Через некоторое время он вернулся с трагичным сообщением:
- Парень выпрыгнул за борт, но до берега слишком далеко. Нашли только кожанку парня. Видимо, он скинул её, чтобы легче было плыть.
- Он и ботинки поэтому выкинул. Мне его жаль... В этом есть и моя доля вины. Теперь я всю ночь не засну.
-45-
Перед рассветом корабль вошёл в порт. На борт сразу же взошли двое в штатском и взвод солдат под командой лейтенанта с собакой.
Он выстроил солдат, распорядился, и солдаты приступили к обыску корабля. Матрос принёс кожанку парня и отдал её лейтенанту. Двое в штатском расположились в пустой каюте.
-46-
На допрос доктора подняли прямо с постели. По дороге старший стюард сообщил доктору, что этот парень, сговорившись с санитаром, сбежал из тюремной психушки.
-47-
- Так вы говорите, что сеанс психотерапии провели? - начал допрос майор.
- Это вы говорите, а не я, - в тон ему ответил доктор.
- В чём же заключался сеанс вашей терапии? Поясните, - не отставал майор.
Запечатанный конверт в кармане прямо-таки обжёг ногу доктора.
- А вы за пояснениями приходите ко мне в психбольницу, - не сдавался доктор, сознавая, что нарушает какой-то, неведомый ему, закон.
- Я хоть и не доктор, а уверен, что парень здоров. Как же он сумел провести вас на мякине? - майор заёрзал на стуле, подался вперёд и снова сел.
- Пожалуйста, объясню. По вашему мнению, что произойдёт, если вы непрерывно будете кричать: «я Наполеон, я Наполеон»? Куда вас посадят? В императорское кресло или в сумасшедший дом с диагнозом: мания величия? Думаете, вы были вменяемы, когда в порыве гнева учинили мордобой? А может быть, вы специально разбили вазу, когда любимая команда проиграла?
Полковник почему-то заулыбался, а доктор продолжил:
- Если при этом вы закатили истерику, то вас уже надо лечить. Причём, лечить вас будут в принудительном порядке, если своими действиями вы причинили вред окружающим. Разве это так сложно - кататься по полу, орать благим матом, чтобы тебя приняли за психопата? Кстати, в тюремной психушке, откуда он сбежал, таких примеров предостаточно... Вам ещё требуются пояснения, или уже ясно, что нарушения в коре головного мозга можно имитировать? Это же не геморрой... – полковник рассмеялся, а доктор удивлённо спросил:
- Я только не пойму, к чему эти вопросы о вменяемости парня?
- Успокойтесь, доктор. Скажите только, как вы узнали о геморрое, не говоря уже, о вазе и мордобое, - сквозь смех спросил полковник.
- Ваза - совпадение, мордобой - специфика вашей профессии, а про болезнь догадался. Я же доктор.
- У майора такая методика - начинать допрос с второстепенных деталей, - пояснил полковник. -Майор сердит на капитана, потому что тот собирался сдать парня психиатру, а не нам, как убийцу. Он же и вас пытался убить, доктор, - но доктор сразу же заступился за капитана:
- Капитану такой совет дал я. Мы ведь не знали, что он убийца.
- А вас не удивило, что у него была крупная сумма денег?- спросил майор.
- Он сказал капитану, что выиграл эти деньги в карты, а психопатам часто везёт. Так что, ничего удивительного. Но почему вы так уверены, что парень абсолютно здоров?
- А вам не ясно, что у санитара психушки достаточно мозгов, чтобы не связываться с идиотом, когда речь идёт о побеге с ограблением и убийством? - ответил майор. - Так это стюард успел проболтаться вам, что парень сбежал из тюрьмы? - но полковник прервал его:
- Вот люди! Только дал расписку о неразглашении и тут же проболтался.
- Не сердитесь на него, - улыбнулся доктор. - Он же вам папку делопроизводства облегчил от подробностей моего убийства.
- Да, - усмехнулся майор. - Его любопытство спасло вам жизнь, а нам сэкономило время. Вам крупно повезло, что все двери здесь открываются наружу.
- Мне действительно очень повезло. Стюард задел руку парня в момент удара, а его мощная фигура напугает кого угодно, - добавил доктор.
Полковник вмешался в разговор и спросил:
- Доктор, а что имел в виду тот парень, сказав: «Доктор, я вас узнал», - доктор удивлённо посмотрел на полковника, и тот поспешил пояснить:
- Стюард услышал за дверью и поэтому открыл её, чтобы посмотреть, что это за доктор? «На корабле, - как пояснил нам стюард, - лишний доктор не помешает».
- А я и забыл об этом, - беспечно ответил доктор. - Наверно, потому что надо было срочно остановить кровотечение. Этот психопат мог меня видеть в тюремной больнице. Когда-то я там был консультантом.
Дверь в каюту распахнулась, и вошли капитан с лейтенантом. Лейтенант победоносно держал в руках свёрток, завёрнутый в кожанку парня.
- К поручню на корме привязал, - пояснил лейтенант, и положил свёрток на стол.
Капитан передёрнулся, увидев, как на пол потекли струйки воды. Майор откинул кожанку, обнажилось нечто ужасное, и капитан сразу же забыл, что от морской воды полировка стола портится.
Это был саквояж средних размеров, а на ручке, висел чёрно-синий обрубок кисти человеческой руки. К ручке саквояжа были привязаны обрывки лески, а на одной болталось стальное кольцо. Бок саквояжа был надрезан неровным полукругом, и в его глубине просматривались купюры в целлофановой обёртке.
Лейтенант стал докладывать:
- Парень спрыгнул за борт и поплыл к своему сокровищу. Там он нащупал нити лески, схватился за них и находился прямо под кормой. Когда искали, то под кормой его не было видно. Потом его как-то затянуло вниз и винтом корабля перерубило руку. Саквояж тоже задело винтом, и часть содержимого могла выпасть в море.
- Благодарю за службу, - полковник хитро улыбнулся. - Приведите сюда свою собаку, - но, увидев, как решительно лейтенант направился к двери, облегчённо вздохнул:
- Отставить. Вы и ваши люди отдыхайте, а доктора и капитана прошу задержаться.
Лейтенант отдал честь и вышел из каюты.
- В порту всех будут обыскивать, включая ошейник собаки и её кал. Хозяина нет в живых, и никто не знает, сколько чего здесь было. Нам не отмыться, если доктор и капитан не согласятся быть понятыми, - дружелюбным тоном закончил полковник.
- А лейтенант прав. Винт перерубил. Смотрите, какой чистый срез на кости, - сказал майор, рассматривая обрубок кисти.
- При вхождении в порт винт вращается в обратную сторону, чтобы затормозить движение. Тогда его могло притянуть к винту. Тело ближе к порту искать надо, - дополнил майора капитан, а полковник сразу же распорядился:
- Капитан, дайте радиограмму: «Объект нашёл лейтенант. В присутствии понятых, - укажите ваши фамилии и адреса, - приступили к описи содержимого. Поиски тела перенести, - укажите место, где вы начали торможение корабля».
В дверь постучали и вошёл радист.
- Срочная радиограмма полковнику, - сказал радист, протягивая лист.
- Санитара в тюрьме зарезали, - мрачно пробурчал полковник, - а на берегу нашли спасательный круг корабля.
- Кого вызывали уже свободны? - тихо спросил капитан. - Им на вахту пора.
- Свободны все, а нам уже не светит, - то ли пробурчал, то ли пропел майор.
Пальцы на ручке саквояжа разжали, обрубок руки завернули в кожанку и положили на пол. Майор перочинным ножиком открыл замок, и вывалил содержимое саквояжа на стол.
-48-
Весь день доктор ходил по палубе, как в воду опущенный. В конце концов она не выдержала и спросила:
- Чем ты так озабочен? Разница между тобой и твоими пациентами скоро будет только в том, что они будут спать в больнице, а ты будешь спать дома, - пошутила она, но доктор был мрачен.
Пересилив себя, он промолвил:
- Передо мной стоит дилемма, право выбора.
- Почему же молчишь? Это нечестно. Ведь я поделилась с тобой своими проблемами.
- Да, но моей проблемы тебе лучше не знать.
- Ты забываешь, что перед тобой я вся наизнанку. Разве не понятно, что своим отказом ты унижаешь меня? Получается, что я тебе не ровня.
- Хорошо, но потом не говори, что тебе лучше было бы этого не знать.
Он пересказал свой разговор со свистуном.
- Ты носишь письмо в кармане и не знаешь, что там написано? - она была поражена.
- Я хочу забыть всё. Выкинуть письмо и забыть всё, связанное с ним, - сказал он и вынул письмо.
- Забыть это уже невозможно. Потом всю жизнь будешь мучиться сознанием трусости, - твёрдо заявила она.
- Дело не в этом. Есть обстоятельства, которые тебе лучше не знать, а мне не вспоминать.
- Разве ты забыл, что это поступки остаются на Земле? Облегчи душу, пока не поздно, - и она лукаво посмотрела на него.
- Я хочу увидеть себя в твоих глазах, - страстно произнёс доктор и, приблизившись, посмотрел ей в глаза.
- Ты не чувствуешь, что письмо мешает нам поцеловаться? Сначала выпустим джина на волю, - и она ловко выхватила конверт.
-49-
«Возможно, это мои последние строчки в жизни. Когда вскроете конверт, кое-что вам уже будет известно. Я сбежал из тюрьмы. Это портовая шлюха подставила меня. Я ей не заплатил, и, чтобы отстала от меня, врезал, а она со своим фингалом побежала в судмедэкспертизу. Все портовые шлюхи явились в суд защищать свою подругу. Скопом упекли меня в тюрьму, чтоб другим клиентам было неповадно не платить за их услуги. Я же только на неделю приехал. Уже уезжал, а мусора прямо с поезда сняли. Вот так глупо влип. Не успел я на воле глоток свежего воздуха сделать, как ваша женщина ткнула меня носом в парашу. Тут кровь в голову и ударила. Мозги набекрень, вот и натворил дел сдуру. Я знаю, что вы справедливый человек, и поступите по совести. Перед вами я в долгу и хочу отплатить добром. Я посвящу вас в одну тайну. Так вот, теперь мне уже светит вышка за убийство. Я убил барыгу и ограбил воровскую кассу, которая хранилась у него. В тюрьме я не жилец. Час, от силы два, и мне крышка, а я должен насолить этим педрилам. Чтобы все, до последней шестёрки, запомнили меня. Сами небось знаете, как насильников в тюрьме жалуют. А тут кореш предложил дать дёру, и грабануть их кассу. Я должен был отомстить, и ситуация для побега, как в кино. Так всё удачно складывалось, а я опять влип и не знаю, как мне повезёт на этот раз. Половина кассы у меня. Вторая половина находится в камере хранения на вокзале. Вскрывать её лучше через месяц, когда всё уляжется. Не гнить же им там, но половину этих денег, я умоляю вас, передайте моей сестре. Я ей по гроб обязан, и заклинаю вас сделать это. Опасности никакой нет. Кассовые бумаги я сжёг, и теперь никто в жизни не узнает, сколько денег было в кассе. Даже, если вас расколют, никто не заподозрит, что часть денег вы передали моей сестре. Если не хотите с ней встречаться, то посылку с деньгами подкиньте к её двери, позвоните и уходите. Со своими деньгами поступайте, как хотите, но сдать их или вернуть ворам не советую. С мусорами хлопот не оберётесь, а воры вас точно прирежут. Кореш кое-какие вещички барыги прихватил с собой. Ему один фраер обещал сбывать вещички, а я уверен, что это подстава. На собственной жадности погорит кореш. Ну и чёрт с ним. Главное, что он в жизни не признается, где спрятал деньги. Если признается, то и на нём будет кровь барыги, а это кранты ему в камере. Ежели промолчит, то получается, что он за услугу побега получил от меня эти вещички. Так что, он сам на себе епимитью наложил. Когда кореш набирал шифр, сказал, чтоб я отвернулся, а я в зеркальце подглядел и всё запомнил. И последнее. Письмо обязательно покажите или отдайте моей сестре. Многого я вам не рассказал, да и не к чему засорять мозги. Потом поймёте, и не будете поминать лихом. Помните, вы дали слово чести. «Номер ячейки, шифр, адрес».
Она прижалась к доктору, а он взял письмо и ещё раз перечитал адрес.
- Всё-таки они.. Так я и предполагал, - покачивая головой, сказал доктор. - Какое-то время я был консультантом тюремной больницы. Тогда в начале марта, у меня был скоротечный роман с сестрой этого парня. Через неделю после нашего знакомства, она мне заявила, что, ради любви, я должен помочь её брату бежать из тюрьмы. Я отказался выполнить просьбу и бросил работу консультанта. Мы разошлись. В тюрьме я мельком видел её брата, но он был без усов, наголо обрит и в больничном халате. Теперь лацканами пиджака прикрыл свою бородавку на шее, а усами - татуировку мушки на губе. Поэтому не узнал его сразу.
- Возможно, ты был прав, когда хотел выкинуть письмо.
- Нет. Права ты. Я уверен, что этот парень хотел убить меня из-за того, что я однажды был с его сестрой, и отказался помочь ему.
- А за помощью, всё равно, обратился к тебе, зная твою честность.
- Вот именно. Когда он чувствовал себя королём на свободе, то хотел убить меня из-за этой честности. Обстоятельства изменились, и для него эта же честность превратилась в спасительную соломинку. Вначале ему повезло и с побегом, и с грабежом. На корабле он был уверен, что в любой момент может спрыгнуть и, спрятавшись под кормой, улизнуть с саквояжем. Этот парень подлый эгоист. Жизнь своей сестры поломал, человека убил, меня пытался убить. И всё это для него только «глупо влипнуть». Представь себе, что даже свистел и улюлюкал он не тебе, а мне. Это он так издевался над своей будущей жертвой, которая на его глазах последний раз в жизни чему-то радуется. Следующей жертвой была бы ты, как женщина, занявшая место его сестры. Видимо, только сестра была ему не безразлична. Он хотел отблагодарить её, и только поэтому доверил мне свою тайну.
- А я думала, что это его совесть проснулась. В тебе так много разумного, чего я напрочь лишена.
- На то я и доктор, чтобы помогать тем, у кого чего-то не хватает, - улыбнулся доктор, а она беззаботно рассмеялась.
-50-
Она лежала в шезлонге, когда доктор подошёл к ней. Он обратил внимание на её колечко.
- Ты знаешь, ювелиры иногда подсовывают стекляшку вместо бриллианта. Бриллиант надо смотреть на солнце. Дай взглянуть.
- Это кольцо после мамы осталось. Это отец ей подарил, а для меня оно, как память, что когда-то и у меня был папа.
Доктор надел кольцо на мизинец, а её тревожная мысль внезапно вырвалась наружу:
- Доктор, а от проклятий ты лечишь?
- Это уже вне моей компетенции, - нараспев произнёс доктор, поглощённый созерцанием кольца. - Что, это кольцо проклято?
- Нет, так к слову, - ответила она и отвернулась, чтобы скрыть неподдельное огорчение.
Удовлетворив своё любопытство, доктор сказал, что камень натуральный. Сославшись на боль в ладони, он пошёл выпить анальгин.
Вернулся доктор в приподнятом настроении и объявил, что они приглашены к капитану на ужин.
-51-
Вечером, он в тёмно-синем костюме, а она в своём любимом белом платье, спустились в кают-компанию. Весь офицерский состав был в сборе и слепил глаза шеренгой пуговиц. Стол был накрыт с особым шиком. Все встали, приветствуя гостей, пока они проходили к своим местам рядом с капитаном и капелланом.
- Я решил последовать твоему примеру и преподнести сюрприз, - прошептал ей доктор.
После традиционных тостов, капитан передал слово доктору.
- Господа! В кругу людей чести я хочу сделать предложение даме моего сердца. Дорогая, я люблю тебя и прошу стать моей женой.
Она не ждала такого поворота событий и моментально зарделась.
- Согласна?
Горло сразу пересохло, язык онемел, и у неё промелькнула мысль: «Сказать ему о проклятии режиссёра? А вдруг он передумает? Лучше промолчать. Даже, если родится дебил или урод, лучше ему не знать, что это проклятие режиссёра», - и она утвердительно кивнула.
- Спасибо, - сказал доктор и губами коснулся её губ.
Все зааплодировали, капеллан благословил, а, в знак верности, они надели золотые кольца. Кольцо ей пришлось впору.
Вокруг поднялся невообразимый шум. Поздравления, тосты, смех, выкрики - всегда подтянутых господ офицеров было не узнать. Всем хотелось веселиться, а о происшедшем никто не вспоминал. Только однажды капитан придвинулся к доктору и прошептал на ухо:
- В одном из заброшенных портовых складов нашли обезображенный женский труп. Считают, что это дело рук того парня.
-52-
Новость о помолвке быстро облетела корабль и вызвала некоторое оживление. Капитан решил, что самое время поднять настроение участников круиза. Он попросил доктора провести сеанс гипноза. Капитан и кок согласились быть добровольцами.
Это действительно было забавно видеть, как в гипнотическом состоянии капитан нарезал капусту, а кок крутил воображаемый штурвал.
-53-
После сеанса доктор немного устал и, пока все бурно обсуждали увиденное, отошёл в сторону.
- Доктор, да у вас и впрямь дар божий. Чего только не сделает фраер под гипнозом.
Доктор обернулся и встретился взглядом с незнакомцем. Из-под нависших бровей на доктора внимательно смотрели, глубоко посаженые, глаза. Доктор попытался отстраниться, но незнакомец приблизился ближе и полушёпотом продолжил:
- Послушайте, доктор, а мы ведь коллеги. Правда, мои приёмы вдребезги отличаются от ваших методов. У меня всё проще. Одна доза психотропной инъекции, и женщина тут же колется в своих прегрешениях. Могу только посочувствовать её мужчине, допустившему такое безобразие, тем более, что он следующий в очереди. Для такого организма, как, скажем, у вас, требуется двойная, а то и тройная доза. Дороговато с мужиками получается, да и ждать дольше, а повествования красивых женщин так волнительны. Вам мысль ясна, почему я женщин упомянул? - прошипел незнакомец, и два рослых амбала выросли у доктора за спиной.
Доктор оглянулся на них и невозмутимо сказал:
- Конкретнее изъясняйтесь, коллега.
В глазах незнакомца мелькнуло удивление:
- Тогда слушай сюда. Я законник и правила игры назначаю я. Это вам ясно? - он протянул доктору лист бумаги. – Опись знакома? Мы провели свою инвентаризацию с учётом того, что часть могла сгинуть. Всё равно, доброй половины не хватает. Правила простые: кто найдёт или подскажет, где находится пропавшая половина, получает четвертак. Вам понятно? За подсказку можете заработать четверть от баснословной суммы. Слово законника. Этот парень не за красивые глаза встречался с вами. Он сообщил вам, вы скажете мне, и я уже здесь, а вам никак не отвертеться от вопроса: где деньги?
- Видимо, санитару в тюрьме вкатили слишком много психотропного препарата, и он не успел рассказать о тайнике. Кассы у вас нет, вдобавок, ещё за инъекцию кучу денег выкинули на ветер. Плохо ваше дело, - усмехнулся доктор.
- Так, значит, кассу они всё-таки брали вдвоём. Вот гад! От соблазна урвать себе побольше, даже перед смертью всё отрицал. Жадность фраера сгубила в назидание другим, - мрачно произнёс законник.
- Кого-то жадность губит, кого-то наглость рубит, а кое у кого всё впереди. Покончим с этим, - решительно сказал доктор, доставая письмо из кармана. – Есть чем писать?
Законник полез в карман за блокнотом, а амбалы расслабились.
- Номер ячейки и шифр, откуда? - удивился законник, аккуратно записывая цифры.
- Он в зеркальце подсмотрел, - пояснил доктор.
- Зеркальце - полезная вещица, когда нужно знать, есть за тобой хвост или нет. Это вам к сведению, ежели в бегах будете, - настроение незнакомца явно улучшилось. - Всё в ажуре, я человек слова, и вас ждут премиальные.
Незнакомец ещё раз посмотрел на запись в блокноте, и набор цифр показался ему чем-то знакомым. Они ему что-то напоминали, но вспомнил он совсем другое. Законник закрыл блокнот и снисходительно спросил:
- Слышал, женитесь?
- Да, но эти деньги к моей будущей семье никакого отношения иметь не будут, а остальное не ваше дело, - твёрдо заявил доктор.
- Это вы зря, - миролюбиво произнес законник. - Я же вычислил логику этого парня, когда он сидел тут под замком. Значит, и вашу вычислю. Сам забрать не мог, кликнул вас на подмогу, но, за здорово живёшь, не навёл бы на тайник. А сестра у него вся истратилась, пока он парился на нарах. Значит, взял с вас слово чести, чтобы вы поделились с его сестрой. Ну, а вы теперь надумали весь премиальный фонд сестре передать, чтобы слово чести не нарушить. Так ведь?
Доктор кивнул головой и беспечно ответил:
- Она же потратилась, а не я.
Незнакомец задумался и, спохватившись, сказал:
- Доктор, неужели, вы не врубаетесь, что тем самым подставите меня? Я вам - доброе дело, а вы мне - подлянку? Дать премию сестре за то, что её брат взял нашу кассу? Так ведь получается.
Незнакомец даже вспотел от возмущения. Амбалы сразу насторожились, а незнакомец жёстко продолжил:.
- У вас что, крыша поехала? Он же и вас хотел кокнуть, а вы его сестре - премиальные? Вы в своём уме?... Ну, да ладно. Всё равно вам это уже не светит. Нет её. Вам понятно? Она исчезла, испарилась...
Законник дунул на ладонь, доктор вздрогнул, а законник спокойно продолжил свои рассуждения:
- Значит так, если братец дал вам наводку и попросил бабки передать сестре, то она, наверняка, не в деле. Просто испугалась, что мы будем мстить ей за деяния братца, и сбежала сдуру. Она - без вести пропавшая дура. Вам это ясно? Так что, вариант сестрицы отпадает. Придётся денежки потратить на обустройство своего семейного гнёздышка и на свою молодую жёнушку. Не так ли, доктор? - с усмешкой закончил он.
- Чтобы вы могли шантажировать меня? А на какие деньги я устроил себе комфортную жизнь? На ворованные? Вы уже познакомили меня с вашими методами воздействия. Как же, только законник может быть неуязвим. У законника нет слабых мест. У законника даже любимой женщины нет, чтобы его невозможно было шантажировать, как вы меня. И поэтому вы можете позволить себе такой тон? А фактически вы беситесь от сознания, что эти деньги могут пойти на то, чего у вас не было и никогда не будет. Вы же лишены тех прелестей жизни, которыми я обладаю, люблю и ценю. Вы же мне просто завидуете. Вам больно и обидно, что мои радости жизни вам недоступны. Позади пустота, а впереди надгробный памятник в складчину от уголовников. Поэтому злобствуете, вымещая на мне неполноценность своей жизни. Не так ли, коллега? Сочувствую вам. Короче, никаких денег мне не надо.
На скулах законника задёргались желваки, и он процедил:
- Премию вы всё равно возьмёте. Я дал слово, а моё слово - закон.
- Ах да, я и забыл о пресловутом слове законника. Это единственное, что у вас осталось в этой жизни. Но я должен огорчить вас. Деньги я сдам туда, где ваша затея с вознаграждением лопнет. Весь ваш авторитет - насмарку. Даже надгробного памятника лишитесь. Увы, вам остаётся только убить меня, как единственного свидетеля вашей слабости, а для убийства у вас кишка тонка. Вы же законник, а не мокрушник. Вот так-то, коллега, - доктор развёл руки в стороны и весело добавил:
- А вот теперь мы сравнялись в понесённых моральных ущербах.
Доктор беззаботно рассмеялся и моментально разрядил обстановку. Законник улыбнулся:
- Вы поразительный человек. Нашли слабину у законника. Такого у меня ещё не было. Жаль, что вы не с нами.
Законник повернулся, чтобы уйти, но доктор придержал его за рукав:
- Я прошу вас забыть о его сестре. Она же ни при чём.
- А я уже и забыл о ней. Кому она пустая нужна? – удивлённо отозвался законник. - Кстати, не такая уж она и невинная. Вы пока ещё не знаете, что главврач тюремной больницы дал дуба, а за час до этого, она его навещала. О чём они толковали в кабинете, никто не знает. Но то, что сразу после её ухода главврач сковырнулся – факт, её брат тут же дал дёру - факт. То, что она сама сгинула тоже факт... А вы молодцом держались, доктор, не сдрейфили.
- А вы не лишены чувства юмора, когда сожалели, что я не в вашей компании, - с улыбкой парировал доктор.
Незнакомец рассмеялся, и они обменялись крепким рукопожатием.
-54-
Она подошла к доктору. Доктор пересказал всё происшедшее. Она вздохнула и сказала:
- Всё-таки, я думаю, что никаких денег ты не получишь.
- Законник мне показался образованным человеком в вопросах уголовной этики. Своё слово он обязан сдержать. Рано или поздно его неверное слово может обернуться против него. В таких делах ошибка жестоко карается, но эти деньги я обязательно сдам. Скажу, что нашёл в сквере под скамейкой. Таким людям, как законник, нельзя давать хоть малейший шанс для шантажа. Это гораздо опаснее, чем пустая угроза поплатиться жизнью. Законник не может быть убийцей, а законник вне закона – труп... Мне так жаль главврача. Он последний был в их роду. Мечтал о сыне, а жена ему только девочек нарожала. Теперь три сестрички остались без отца.
- Не надо думать о печальном. Пойдём туда, где весело. А ещё лучше, устроим шикарную свадьбу, если не передумал жениться на мне.
Она кокетливо улыбнулась, но лицо доктора оставалось серьёзным. Он увидел, что капитан спешит к ним с листом бумаги в руках. Капитан подошёл и передал ей лист.
- В моей мастерской был пожар, и весь архив сгорел, - сказала она, прочитав радиограмму, и расплакалась.
«Видимо, архив кому-то мешал спокойно спать», - подумал доктор, доставая платок.
К ним подошёл старпом и, отозвав капитана в сторону, доложил:
- Утечку топлива ликвидировали, трюм проветрили. Приказ на главного механика за халатность готов. Можем отплывать.
- Хорошо, - сказал капитан, поглядывая в сторону доктора. - До сих пор не могу прийти в себя. Представляешь, если бы этот псих не забежал туда в трюм, чтобы спрятаться. Чёрта с два мы узнали бы об утечке топлива. Одна искра и взорвалось бы всё к чёртовой матери.
- Это точно, - согласился старпом. - А знаешь, что сказал мне стюард? Говорит, что он впервые за всё время на корабле открыл тот аварийный выход. Говорит, что ноги сами понесли его туда. Так что, с этим психом, кроме доктора, всем нам крупно повезло.
- Доктор в накладе не остался. Посмотри, какую красавицу он отхватил.
-55-
На следующий день после свадьбы, разбирая подарки, они обнаружили какой-то невзрачный пакет. В нём находилась солидная пачка денег в крупных купюрах и поздравительная открытка:
«С наилучшими пожеланиями примите мой свадебный подарок. Законник». На обороте была приписка: «P.S. Доктор. В свёртке денег ровно столько, сколько вы получили бы от государства за добровольную сдачу всего премиального фонда. Теперь распоряжайтесь этими деньгами, как пожелаете. Всегда к вашим услугам по такому-то телефону».
- Даже уголовник посчитался с твоими принципами, - весело сказала она, пересчитывая деньги.
- Это не совсем так. Законник хитрый мужик. По понятию уголовника, он дал мне чистые деньги, и хочет убедить меня, что эти его деньги хорошо пахнут. Зато весь премиальный фонд, за вычетом этой суммы, он со спокойной совестью положил себе в карман, - с усмешкой отметил доктор, а она тут же спросила:
- Ты оставишь или сдашь?
- Представь себе, оставлю, потому что на допрос я не хочу идти. Принципиальность иногда граничит с глупостью, а глупость - дорогое удовольствие, - рассмеялся доктор.
-56-
- Сколько же мне ещё ждать, пока ты, наконец, разрешишь сыграть на сцене ту роль ? Не буду же я всю жизнь на твоём иждивении. Мне давно пора идти в театр на работу, а без той роли я не хочу появляться на сцене.
- А что тебе мешает сделать это? Скажи честно.
- Даже не знаю, мешает мне что-то или нет. Знаешь, странно как-то. В театре не очень-то и рады тому, что я вернулась. Актёры, конечно, рады, а вот администрация, так и чувствуется, что ещё на пару лет готова послать меня куда подальше. Даже платить за это готова.
- А ты забыла, какие важные лица сидели в первых рядах? Забыла как под их мягкими креслами сразу же жерла вулканов открывались, только ты появлялась на сцене? Видно, твоя игра со зрителями кого-то в верхах очень пугает. Думаю, кто-то из них и пожар в твоей мастерской устроил, и отсутствием твоим воспользовался, чтобы скинуть с пъедестала. Ты же взрывная, и всё что угодно могла вытворять на сцене. Теперь ещё и муж-психиатр справочкой может прикрыть любую твою шалость.
- Мне остаётся только тешить себя надеждой, что на полоумной женщине ты всё-таки не женился бы. Ты же спец. в таких делах, и внушаешь мне доверие.
- И тут ты ошиблась. В одной из восточных стран учителей и психиатров после скольких-то лет работы даже к избирательным урнам не допускают. Считают их полоумными, - доктор рассмеялся.- Вот кому ты доверилась, но, пока я не утратил способности посмеяться над собой, не всё потеряно.
- А ты, умница! - воскликнула она. - Подал мне отличную идею! Пойду на курсы и стану учительницей в начальных классах. Будем вместе сходить с ума. Подумай сам, не могу же я оставить тебя в полоумном одиночестве.
- Ты это серьёзно? - осторожно спросил доктор.
- А тебе кажется, я не вижу, как ты тянешь время, пытаешься отвлечь меня от театра. Я же чувствую, как ты боишься рецидива, и прекрасно сознаю, что нервный срыв может повториться. Всё! Это я решила окончательно. Лучше уволиться из театра, чем весь город ставить на ноги, и вновь взбираться на пъедестал. Как и ты, я стану представителем гуманной профессии - тихой, скромной учительницей. Тебе и без меня своих психов в больнице хватает.
- А как же твой театр одного зрителя? - ещё осторожнее спросил доктор. - Чем заменишь этот наркотик?
- Мой дом, моя семья, да ещё плюс школа и есть мой театр. Другой театр мне не нужен, а лучше зрителей, чем ты и первоклашки, мне не найти. Архива с чужими судьбами больше нет, мастерскую верну театру и стану учительницей. С моей гордыней покончено. Я сошла с пъедестала и теперь твёрдо стою на земле.
- Ты моя разумная прелесть! - растягивая слова, сказал доктор, и решительно направился к ней. - Хватит, сколько мы предохранялись. Думаю, пора и нам обзаводиться потомством.
- Да, да, конечно, мой господин, - внезапно побледнев, ответила она, и присела в глубоком реверансе, покорно наклонив голову.
«Где же мне прятать противозачаточные таблетки? - промелькнуло у неё в голове. - Не дай Бог, доктор найдёт или я забуду вовремя выпить. Надо дотерпеть, пока цыгане приедут. Говорят, среди них есть какая-то бабка, что проклятия на порчу снимает.»
***
Конец первой книги
(продолжение следует)

Душевный мат в сочельник

ТЕАТР ОДНОГО ЗРИТЕЛЯ - первая книга

ТЕАТР ОДНОГО ЗРИТЕЛЯ - вторая книга

ТЕАТР ОДНОГО ЗРИТЕЛЯ - третья книга

ТЕАТР ОДНОГО ЗРИТЕЛЯ - переложение